"Антонина Семеновна Комиссарова(сост). Дружище Тобик (Рассказы о собаках) " - читать интересную книгу автора

обе стороны.
Потом Копейка лаять начал.
Лает и лает сиплым баском. Откуда у него такой басок появился? Раньше
не было.
На кого лает-то?
На Анчара.
Наскакивает на него, прогоняет из ямы, проходу не даёт.
<Иди из леса в город, зови людей. А то замёрзнет наш хозяин без
тепла, без еды>.
<А сам почему не идёшь?> - мотает головой Анчар.
<Ты - ходкий, молодой, быстро обернёшься>.
<Если на хозяина кто нападёт?..>
<Не беспокойся. Не струсим>.
Анчар поворчал-поворчал и, оглядываясь, побежал звать людей. А
Копейка, чтобы Серёже теплее было, лёг на него и стал лизать мальчика в
лицо.
Забылся мальчуган, заснул.
И заскользили во сне перед ним Белые Лебеди, каких он прежде никогда
не видал, полетели по воздуху, да всё мимо, мимо...
<Куда же вы?>
<На родину>.
<А здесь вам не родина?>
<И здесь тоже родина. Да мы не любим на одном месте сидеть>.
<Летать любите?>
<Любим>.
<Возьмите меня с собой!>
<Возьмём когда-нибудь>.
<Чего сейчас не берёте?>
<Ты же не один>.
Скользят мимо лица Белые Лебеди, тугие и лёгкие, и обдают Серёжу
ветром, и от радости или от лютого холода сжимается у мальчугана сердце.
Да это не лебеди, а снежинки залетают под корень-выворотень, ложатся
на Копейку и во сне щекочут лицо Серёжи...
Залаял Копейка - спасатели идут: Серёжины родители, страховой агент
Иван Иванович Веретенников и волкодав Анчар.
Серёжа проснулся, сел на хвойной подстилке, заплакал и сказал:
- А Анчарко от меня убежал...
Мать взяла Серёжу на руки, обняла, поцеловала.
- Зёрнышко ты моё! - сказала она, как пропела. - Нашёлся! А мы с
отцом не знали, что и думать. Анчар нас к тебе привёл. Силой в лес
притащил. Вот он от радости прыгает!
- Это его Копейка к вам послал, - вытирая слёзы, говорил Серёжа. -
Если бы не Копейка-аа-ааа...
До дому добрались благополучно. Серёжу несли на руках по очереди: то
отец, то мать, то Иван Иванович Веретенников, который говорил:
- Лёгкий ты, Серёжа. Я в твои годы потяжелее был.
- Какие его годы! - обижалась мать. - Шесть лет. Седьмой. Будущей
осенью в школу пойдёт... Что мы его, не кормим, что ли?
И добавляла осторожно:
- И были ли вы тяжелее в это время или нет, Иван Иванович, никто не