"Юрий Комов. Портреты без рамок " - читать интересную книгу автора

без перехода,- апрель 1945-го: документальные съемки двух американских
операторов-сержантов Майка Льюиса и Билла Лори и концлагерях. Хичкок собирал
картину воедино как режиссер и редактор. То, что происходит на экране, не
поддается описанию". Вот что говорил Майк Льюис: "О первом лагере нам
сообщили сами немцы - они боялись, что заключенные разбегутся, и возникнет
эпидемия. За колючей проволокой ходячих, впрочем, осталось не так много. На
земле лежали 10 тысяч трупов. После освобождения еще 13 тысяч человек умерло
от голода и тифа. Был там и доктор-эсэсовец по фамилии Кляйн, он давал нам
интервью, потом его повесили. Бывшие охранники копали ямы к сносили тела,
трупный запах был невыносим".
Когда Хичкок, вместе с англичанином-редактором Питером Таннером, приступил к
работе, доставили новые киноматериалы - из Дахау, Бухенвальда, Лушвица в
других печально известных мест. Хичкок работал, объятый ужасом, потом все
сдал в "фонды": кто конкретно запретил демонстрацию картины, теперь не
установить - две папки с "соответствующей документацией из британского
архива исчезли. По аналогии можно лишь констатировать: случилось примерно то
же, что и с одной из военных лент американского режиссера Билли Уайлдера, из
которой цензоры вырезали 10 минут "нацистского ада". По их мнению, аудитория
подобных реальных ужасов выдержать не могла, это вовсе не развлечение в духе
мастеров триллера. "Неизвестный Хичкок" лег на полку, работа, оказавшаяся
под запретом, исчезнувшая на десятилетия, вернулась к зрителю неожиданным
образом: в 1984-м ленту показали на Берлинском фестивале. В ученых трудах об
этом эпизоде пока не прозвучало ни слова.
В том же 1945 году Хич работал в Голливуде над картиной "Завороженный", в
которой использовал фрейдовский психоанализ. Это было началом новых обширных
планов, они прослеживались потом в фильмах "Веревка" (1948), "Психоз"
(1960), "Марни" (1964) и других. Хичкок настоял, чтобы в работе над
художественным оформлением "Завороженного" принял участие Сальвадор Дали.
Около сотни рисунков гениального художника, пять полотен, написанных маслом,
фигурировали на экране, словно окаймляя сцены ритуальными символами.
Режиссера уже тогда, как он сам утверждал, любая страшная история
интересовала вовсе не как расследование (кто это сделал), а как
психологический этюд {когда собирается тин, его интересующий, совершить
преступление, что движет этим человеком, почему он теряет над собой
контроль). И не стоит делать из этого тайны: преступник сидит в каждом.
Злодеи в его изображении часто сами - жертвы, и жертва - зритель, ибо
воспринимает происходящее, словно соучастник: он готов разделить вину, если
хватит воображения и характера. Недаром на одной из антологий Хичкока -
редактора и составителя алела кроваво-черными буквами следующая реклама:
"Когда Хичкок - судья, прежде, чем идти на процесс, подумайте, выдержат ли
нервы".
Мастер обкладывал зрителя со всех сторон, красные флажки на белом снегу вели
только под его выстрелы. И зритель, пометавшись, запутывался и, очарованный,
обманутый, околдованный, тел след в след за предыдущей жертвой. Умение
Хичкока убедительно показать раздвоение личности, неоднозначность поведения
людей неоспоримо. Он блестяще использовал эффект неожиданных сюжетных
перестроений, изящно трансформировал своих персонажей. Каждую минуту можно
было ждать смены декораций и полного перевоплощения.
Фильм "Дурная слава" простотой сюжета тоже не отличался: это история
женщины, которая вовлечена