"Юрий Комов. Портреты без рамок " - читать интересную книгу автора

одного ленд-лиза было недостаточно. И те, кто серьезно и профессионально
занимался в окружении Рузвельта вопросами отношений с СССР, считали, что,
исходя из сложившейся в Советском Союзе "системы единоличного руководства
государством", необходимо оказывать "особые знаки внимания" лично Сталину,
заверять его в том, что Соединенные Штаты - союзник, для которого он как
политический деятель - фигура единственная и неповторимая, лидер без изъянов
Соответствующие идеологические акции предусматривали создание образа
безупречного "вождя народов", за которым люди идут без оглядки. Американцы
должны были поверить в это почти так, как верили граждане СССР. И хотя в
официальных кругах вполне понимали - союз двух держав, скорее всего, не
будет носить постоянного характера, до поры до времени полагали возможным
принять сталинские версии развития событий в 30-е годы, переписать это
набело, сделав свой - американский - вариант истории.
Книга бывшего посла в Советском Союзе появилась как нельзя более
кстати. Готовил ее Дэвис не один. Не обладая литературным даром, он
прибегнул к помощи так называемых писателей-призраков. Джей Франклин Картер
отбирал материал, а Спенсер Уильямс и Стэнли Ричардсон, профессиональные
журналисты, работавшие в Москве в 30-е годы, сформировали рукопись в ее
окончательном виде. Кроме того, в июле 1941 года Дэвис получил официальное
разрешение заместителя госсекретаря Самнера Уэллеса на публикование
приводимых в книге выдержек из дипломатической переписки и других подлинных
документов. Практически не было сомнения, что президент Рузвельт в курсе
событий. С Дэвисом они были знакомы давно, еще со времен первой мировой
войны, когда оба служили в Вашингтоне, и после нападения Германии на СССР о
книге Дэвиса они, по-видимому, говорили неоднократно.
Сам Дэвис в обнаруженных в его архивах бумагах утверждал, что идея
подготовки рукописи к печати возникла у президента, он же выступил лишь в
роли исполнителя.
Работа с самого начала велась целенаправленно. Помощники Дэвиса
отобрали из его дневниковых записей, писем домой и официальных депеш только
такой материал, который либо представлял в выгодном свете самого Дэвиса,
либо - и это второе исключительно важно рисовал в выгодном свете Советский
Союз. Если после этого любые внешнеполитические акции СССР и внутренняя
политика очернялись, квалифицировались как агрессивные, захватнические,
репрессивные и т п., здесь впервые происходило обратное нашу историю для
американцев отбеливали или, во всяком случае, стремились представить в
розовых тонах. Следует, конечно, оговориться: пребывание Дэвиса, убежденного
антикоммуниста, по трезвого политика, в Советском Союзе не прошло даром.
Его, получившего возможность совершать поездки по нашей стране, поразила
масштабность народнохозяйственного строительства и готовность советского
правительства к сотрудничеству с США. Он убедился, что политика взаимного
доверия может принести свои плоды и, кроме прочего, способствовать интересам
сохранения мира. Хотя большинство дипломатических чиновников в Вашингтоне в
предвоенный период саботировали любые предложения, направленные на создание
системы коллективной безопасности с участием СССР, Дэвис не побоялся
выступить за развитие более тесных отношений с Советским Союзом, ибо, по его
мнению, "международное значение русского фактора должно будет возрастать как
в политическом, так и в экономическом отношениях". И все же Дэвис, дабы
подтвердить свои правильные выводы, хотел нарисовать идеальную картину,
превратить "неудобного и неуклюжего