"Сергей Конарев. Балаустион " - читать интересную книгу автора

помнить, как нелегко тебе это далось. Тогда, четыре года назад, я не смог
оплатить долга, но теперь имею для этого и возможность, и большое желание. И
ты не имеешь права, сын стратега, заставлять меня и дальше быть твоим
должником, жить с сознанием невозвращенного благодеяния! Так что возьми меч,
и забудем об этом разговоре.
Пристыженный, Леонтиск поднялся на ноги.
- Будь по-твоему, старина Менапий! Но прими от меня этот земной поклон,
о благороднейший из людей!
- Да пребудет с тобой благословение бессмертных, Леонтиск.

Пружинисто шагая по улице по направлению к Мелите, второму по значению
аристократическому району Афин, готовому поспорить с Керамиком количеством
общественных зданий и шикарных особняков знати, Леонтиск то и дело, словно
не веря, касался рукой чешуйчатой поверхности тершихся о правое бедро ножен.
Вот это старина Менапий! Подарить астрон, зеркальный меч, какой не каждый
знатный стратег себе позволит! И как вовремя! Свой собственный клинок -
стандартную лакедемонскую махеру со смещенным к острию центром тяжести
Леонтиск, к своему стыду, оставил в доме отца. После бурной ссоры было не до
того, чтобы идти в свой покой и собирать вещи, - хвала богам, что поясная
сумка со скиталой всегда находилась при себе. Уже выскочив на улицу,
Леонтиск ощутил непривычную для спартанца (а он стал куда большим
спартанцем, нежели афинянином) легкость пояса. Ну не возвращаться же было к
этим подлым интриганам! Пришлось продолжать путь, однако до сей поры молодой
воин ощущал себя почти что голым. Но теперь... теперь он самому Исаду не
уступит в поединке, с таким-то мечом! Ай да кузнец! И кто бы мог подумать?..
Леонтиск поневоле вернулся памятью к событиям четырехлетней давности.
С кузнецом Менапием сын афинского стратега был знаком давно, случалось
покупать у него оружие и для себя, и - помогая отцу - для армии и городской
стражи. Но часто видеться не приходилось - Леонтиск большую часть года, а то
и по два года кряду проводил в военной школе Спарты и домой, в Афины,
приезжал нечасто и ненадолго. То был как раз один из таких редких приездов.
Леонтиск, тогда лишь семнадцатилетний юноша, еще не примеривший воинского
плаща и не знавший женщин, заглянул в дом, где ему всегда были рады, и
изумился, встреченный безраздельным унынием, охватившим большое семейство
кузнеца Менапия. Кузнец рассказал о приключившейся с ним беде. Случилось
так, что на большую афинскую ярмарку, где Менапий, как обычно, выставил
целую коллекцию оружия своей мастерской, приехал высокий римский гость -
сенатор Луций Корнелий Бальб. Мечи и шлемы работы Менапия вызвали у
римлянина настоящее восхищение, и были незамедлительно куплены и подарены
ему сопровождавшими дорогого гостя афинскими магистратами. Однако римлянин
захотел большего: он предложил Менапию со всей семьей переехать к нему в
поместье близ Рима, и там обеспечивать своим ремеслом нужды преторианских
когорт, квестором которых Бальб являлся. Менапий вежливо отказался. Сенатор
настаивал, к настойчивым уговорам подключились и заглядывавшие иноземцу в
рот афинские градоправители. Кузнец, уже слегка раздраженно, объяснил, что
живет в родном городе, со своей семьей и друзьями, что его такое положение
вещей устраивает, и он не желает менять его ни на какое другое, а тем
более - на роль прислужника римлян, которых он, в общем-то, если быть
честным, не то чтобы любит. Корнелий Бальб в ответ на это жутко раскричался.
Как смеет подлый афинский смерд отвергать столь щедрое предложение римского