"Артур Конан-Дойль. Когда земля вскрикнула (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

соответствующей почтовой конторе. А вас я попросил бы
сосредоточиться на вопросах, имеющих непосредственное отношение
к делу, ради которого я обратился к вам, и не заниматься
комментариями по поводу формы, в которой написаны мои письма.

Я понял, что имею дело с сумасшедшим, поэтому счел благоразумным,
прежде чем браться за это дело, навестить моего друга Мелоуна; мы знакомы
еще с тех давних пор, когда оба играли в раггер за Ричмонд. Я нашел его
все тем же весельчаком-ирландцем; его очень позабавила моя первая стычка с
Челленджером.
- Это пустяки, старина, - сказал он. - Стоит провести в его обществе
хотя бы пять минут - и покажется, что с тебя заживо содрали кожу. Уж по
части оскорблений ему нет равных!
- Так почему же все это терпят?
- Вовсе нет. Если сосчитать все судебные процессы по обвинению в
клевете, все скандалы и оскорбления действием полицейского суда...
- Оскорбления действием?!
- Да, Бог ты мой, ему ничего не стоит спустить человека с лестницы,
если тот хоть в чем-то с ним не согласен. Это примитивный пещерный человек
в пиджачной паре. Я представляю его себе с дубиной в одной руке и
кремневым топором в другой. Если некоторые рождаются не в свое столетие,
то он появился на свет не в свое тысячелетие. Ему бы жить в раннем неолите
или около того.
- И при всем при том он профессор!
- В том-то и чудо! Это самый могучий интеллект в Европе, к тому же
подкрепленный такой активностью, которая позволяет ему воплотить все
замыслы. Коллеги постоянно вставляют ему палки в колеса, поскольку люто
ненавидят его, но это все равно, что сотне траулеров пытаться удержать на
месте трансатлантический лайнер. Он просто не обращает на них внимания и
спокойно идет своим курсом.
- Ясно одно, - сказал я. - Я не желаю иметь с ним ничего общего и,
пожалуй, отменю встречу.
- Ни в коем случае. Ты будешь точен до минуты, да-да, именно до
минуты, иначе тебе здорово достанется.
- Это с какой же стати?
- Изволь, объясню. Прежде всего не принимай близко к сердцу то, что я
наговорил тебе о старике. Всякий, кому удается сойтись с ним поближе,
привязывается к нему всей душой. У старого медведя, в сущности, доброе
сердце. Помню, как он сотни миль нес на руках заболевшего оспой индейского
младенца - из глухих дебрей до самой Мадейры. Он велик во всем. И все
будет в порядке, если вы с ним сработаетесь.
- Надеюсь, что не предоставлю ему такой возможности.
- Смотри, прогадаешь. Ты слышал что-нибудь о таинственных раскопках в
районе Хенгист-Дауна на южном побережье?
- Думаю, это какие-то секретные изыскания, связанные с угледобычей.
Мелоун подмигнул:
- Можешь называть это как хочешь. Видишь ли, я пользуюсь полным
доверием старика и не могу сказать ничего определенного, покуда он сам не
разрешит. Но кое-что все же могу тебе сообщить, поскольку это было в
газетах. Некто Беттертон, разбогатевший на каучуке, несколько лет назад