"Артур Конан Дойль. Квадратный ящичек" - читать интересную книгу автора

пристань вбежали два человека. Оба отчаянно жестикулировали, и было ясно,
что они хотят остановить пароход.
- Живей! Живей! - закричали в толпе.
- Малый ход! - приказал капитан. - Так держать! Сходни!
Два человека прыгнули на борт как раз в тот момент, когда отдали второй
канат и судорожный рывок машины оттолкнул нос парохода от причала. С
палубы и берега полетели последние прощальные слова, замелькали носовые
платки, и огромный корабль, вспенивая воду, отошел от пристани и
величественно поплыл по спокойной бухте.
Так началось наше двухнедельное плавание. Пассажиры стали разбредаться
в поисках своих кают и багажа, а хлопанье пробок в салоне показывало, что
кое-кто из расстроенных путешественников пытался искусственным путем
заглушить боль разлуки. Я бегло осмотрел палубу, чтобы составить себе
представление о своих спутниках. Все это была самая заурядная публика,
какую чаще всего встречаешь на пароходах. Я не увидел ни одной
примечательной физиономии. Говорю это как знаток, ибо лица - моя
специальность. Заметив оригинальное лицо, я мысленно набрасываюсь на него,
как ботаник на цветок, и уношу с собой, чтобы в свободное время не спеша
проанализировать полученные впечатления, классифицировать их и поместить
под соответствующим ярлыком в моем маленьком антропологическом музее. На
этот раз ни одного лица, достойного внимания: человек двадцать молодых
американцев, направляющихся в Европу, несколько почтенных пожилых
супружеских пар, представлявших собой резкий контраст молодежи, два-три
священнослужителя, дельцы, молодые дамы, коммивояжеры, английские
аристократы - разношерстная публика, характерная для океанского парохода.
Я отвернулся от них и стал всматриваться в уплывающие берега Америки;
тут меня охватили воспоминания, и я почувствовал прилив нежности к
усыновившей меня стране. На одном конце палубы лежала куча чемоданов и
другого багажа, который еще не успели спустить в трюм. Испытывая обычную
жажду одиночества, я обогнул эту груду, уселся у самого борта на бухте
троса и погрузился в меланхолические мечты.
Меня вывел из задумчивости чей-то шепот.
- Вот укромное местечко, - произнес голос позади меня. - Садись, и мы
спокойно потолкуем.
Заглянув в щель между огромными сундуками, я увидел, что по другую
сторону груды багажа остановились те самые люди, которые прыгнули на
пароход в последнюю минуту. Они не заметили меня, так как я притаился в
тени ящиков. Говоривший был высокий, очень худой человек с иссиня-черной
бородой и бесцветным лицом. Меня поразили его нервные движения и
возбужденный вид. Его товарищ, низенький, полный человечек, казался
деловитым и решительным: во рту у него торчала сигара, а на руке висело
легкое, широкое пальто. Оба они беспокойно озирались по сторонам, как бы
желая убедиться, что поблизости нет ни души.
- Место вполне подходящее, - отозвался низенький.
Они сели на какой-то тюк спиной ко мне, и я невольно оказался в
неприятной роли человека, подслушивающего чужой разговор.
- Ну, Мюллер, - заговорил высокий, - мы все же протащили это на
пароход.
- Да, - согласился тот, кого назвали Мюллером. - Все обошлось
благополучно.