"Артур Конан Дойль. Побелевший воин (История одной дружбы, рассказанная Шерлоком Холмсом)" - читать интересную книгу автора

дел. Но сейчас я намерен посвятить все свое время и силы только одному
вопросу: выяснению судьбы моего Друга.
При этих словах серые глаза моего посетителя сверкнули, а его
квадратная челюсть решительно сжалась.
Я с интересом взглянул на своего собеседника. Мистер Джеймс Додд
производил впечатление человека, которого неизмеримо лучше иметь в числе
друзей, чем среди врагов.
- Что же вы предприняли дальше? - спросил я.
- Я подумал, что самое лучшее было бы посетить Таксбергский парк в
Бедфорде, где расположена усадьба семейства Эмсуордов. Для этой цели я
написал матери Годфри. По правде сказать, я понял, что иметь дело с его
отцом не так-то просто. Я написал, что я близкий друг Годфри и что мы вместе
служили в Южной Африке. Если она не возражает, я бы с удовольствием
побеседовал с ней о ее сыне. Кстати, добавил я, вскоре я буду неподалеку от
Бедфорда и мог бы на короткое время заехать в Таксбергский парк. В ответ я
получил любезное приглашение посетить усадьбу Эмсуордов. Я сел в поезд и
поехал.
Пока я от станции добрался до усадьбы, уже стемнело. Родовой замок
семейства Эмсуордов представлял собой массивное сооружение, в архитектуре
которого перемешались стили всех эпох. Средняя часть здания, выдержанная в
строгом елизаветинском стиле, причудливо сочеталась с позднейшими
пристройками в замысловатом викторианском. Вокруг замка был разбит
прекрасный обширный парк. Внутри дома стены были отделаны красным деревом и
увешаны многочисленными картинами в массивных рамах. Во всем доме царил дух
старины и мрачной таинственности.
Меня встретили слуги - дворецкий Ральф, древний, как сами стены дома, и
его жена, еще более дряхлая. Но, несмотря на отталкивающую внешность,
старуха мне понравилась. Я вспомнил, что она когда-то была няней Годфри. Мой
друг часто говорил мне, что после матери он никого на свете так не любил,
как свою старую няню. Потом ко мне вышли полковник и его жена. К матери
Годфри, маленькой хрупкой женщине, я сразу почувствовал симпатию. Зато его
отец пришелся мне не по душе.
Тотчас по приезде я был приглашен в кабинет полковника. Признаюсь,
перспектива беседы с ним меня не слишком обрадовала. На какое-то мгновение
мне захотелось отказаться от этой затеи. Но мысль о моем друге заставила
меня справиться с малодушием.
В мрачном, заставленном мебелью кабинете полковника мне удалось более
внимательно разглядеть его. Отец Годфри оказался высоким, широкоплечим
стариком с выдающейся челюстью и длинной седой бородой. У него был крупный,
испещренный венами нос и маленькие свирепые глазки, сверкавшие из-под седых
мохнатых бровей.
- Итак, сэр, - обратился он ко мне скрипучим голосом, - если вы не
возражаете, мне хотелось бы узнать истинные причины вашего приезда к нам.
Я вежливо ответил, что в своем письме к его жене я изложил причины,
побудившие меня навестить родителей моего друга.
- Кстати, - продолжал старик, - кроме ваших заверений, я не располагаю
другими доказательствами того, что вы действительно близко знали моего сына.
- У меня имеются письма от Годфри, - ответил я, стараясь сохранить
хладнокровие.
- Могу ли я взглянуть на них, сэр?