"Артур Конан Дойл. Иудейский наперсник" - читать интересную книгу автора

взглянуть вот на это.
Нагнувшись над витриной, я увидел небольшой прямоугольный предмет:
двенадцать драгоценных камней в золотой оправе с двумя золотыми крючками
на углах. Все камни были разные и разного цвета, но одинаковой величины.
По форме, порядку расположения и последовательности тонов эти камни чем-то
напоминали коробку акварельных красок. На поверхности каждого камня
имелась какая-то иероглифическая надпись.
- Известно вам, мистер Джексон, что значит урим и туммим?
Название было мне знакомо, но я очень смутно представлял, что это такое.
- Урим и туммим, или наперсник, - это украшенная драгоценными камнями
пластинка, которую носил на груди иудейский первосвященник. Иудеи
относились к этой святыне с величайшим почтением - подобное же почтение
мог питать древний римлянин к "сивиллиным книгам" в Капитолии. Как видите,
здесь двенадцать великолепных камней с вырезанными на них тайными знаками.
Начиная с левого угла верхнего ряда, камни идут в таком порядке: сердолик,
хризолит, изумруд, рубин, лазурит, оникс, сапфир, агат, аметист, топаз,
аквамарин и яшма.
Я был поражен разнообразием и красотой драгоценных камней.
- Известна ли история этого наперсника? - спросил я.
- Он очень древний, и ему нет цены, - ответил профессор Андреас. - Хотя
нельзя утверждать наверняка, есть много оснований считать, что это
подлинный урим и туммим из иерусалимского храма, построенного Соломоном.
Ни в одной европейской коллекции нет подобного сокровища. Мой друг капитан
Уилсон специалист-практик по драгоценным камням, и он подтвердит, какой
чистой воды эти камни.
Капитан Уилсон, мужчина со смуглым, резко очерченным лицом, стоял рядом со
своей невестой по другую сторону витрины.
- Да, - коротко сказал он. - Лучших камней я не видал.
- А посмотрите, какая ювелирная работа! Древние достигли совершенства в
искусстве... - Наверное, он хотел обратить мое внимание на отделку камней,
но тут его перебил капитан Уилсон.
- Еще лучший образчик их ювелирного искусства - вот этот светильник, -
проговорил он, - поворачиваясь к другой витрине, и все мы разделили его
восхищение резным стеблем светильника и изящно украшенными ветвями.
Профессор Андреас повел нас дальше, и я с интересом непосвященного слушал
пояснения этого великого знатока, рассказывающего о музейных редкостях;
когда же наконец он по завершении экскурсии официально препоручил эту
бесценную коллекцию заботам моего друга, я невольно пожалел профессора и
позавидовал его преемнику, чья жизнь станет проходить в отправлении столь
приятных обязанностей. Вскоре Уорд Мортимер удобно устроился в своей новой
квартире и стал полновластным хозяином музея на Белмор-стрит.
А недели через две мой друг устроил по случаю своего назначения небольшой
обед в кругу нескольких приятелей-холостяков. Когда гости расходились, он
потянул меня за рукав и сделал знак, чтобы я задержался.
- Вы живете в двух шагах отсюда, - сказал он. (Я жил тогда в меблированных
комнатах в Олбани, этом знаменитом доме на Пиккадили).
- Останьтесь, выкурите со мной в тишине сигару. Мне очень нужно
посоветоваться с вами.
Я погрузился в кресло и раскурил ароматную "матрону". Проводив последнего
из своих друзей, он вернулся, сел в кресло напротив и достал из кармана