"Артур Конан Дойл. Пастор ущелья Джекмана" - читать интересную книгу автора

необычным, а проповедь, прочитанная собственным пастором, казалась необычной
вдвойне. Ходили слухи, что проповедь будет сдобрена примерами из местной
жизни, а ее мораль оживлена острыми выпадами в адрес определенных личностей.
Люди начали опасаться, что не смогут попасть на службу, и к братьям Адамсам
стали поступать многочисленные заявки с просьбой забронировать места. Лишь
после убедительных разъяснений о том, что мест хватит на всех и с избытком,
лагерь угомонился и старатели принялись спокойно дожидаться предстоящей
церемонии.
То, что салун был таким вместительным, оказалось очень кстати,
поскольку собрание в то воскресное утро было самым большим за всю историю
ущелья Джекмана. Сначала думали, что собралось все без исключения население
ущелья, но потом выяснилось, что это не совсем так. Мол и Филлипс,
оказывается, накануне отправились в горы на разведку золотоносных участков и
еще не вернулись, а Уобэрн, хранитель золота, не мог оставить своего склада.
Его попечению было вверено небывало большое количество драгоценного металла,
и он остался на своем посту, считая, что ответственность его слишком велика,
чтобы отвлекаться на пустяки.
За исключением этих трех человек все обитатели ущелья в чистых красных
рубахах и с приличествующими случаю дополнениями к своим туалетам степенно
двигались беспорядочными группами по глинистой дорожке, ведущей к салуну.
Внутри этого помещения были наспех сколочены скамьи, а у двери стоял
пастор, встречая всех добродушной улыбкой.
- Доброе утро, ребята, - приветствовал он каждую приближающуюся группу.
- Заходите, заходите. Не пожалеете, что сегодня пришли сюда. Пистолеты
складывайте вот в ту бочку, что у входа; заберете их потом, когда все
закончится; негоже входить с оружием в мирный храм.
Его просьбе послушно подчинялись, и еще до того, как последний
прихожанин зашел в салун, в бочке-хранилище образовалась небывалая коллекция
холодного и огнестрельного оружия. Когда собрались все, двери салуна были
закрыты и началась служба - первая и последняя в ущелье Джекмана. Погода
была знойная, а воздух в салуне - спертый, но старатели слушали с примерным
вниманием. В этой ситуации был элемент необычности, который всегда
притягателен. Одни присутствовали на церковной службе впервые в жизни,
другим она напоминала иную страну, иные времена. Если не считать склонности
непосвященных аплодировать в конце определенных молитв в знак симпатии
выраженным мыслям, ни одна из церковных конгрегаций не могла вести себя
пристойнее, чем наша. Когда, однако, Элайес Б. Хопкинс, взирая на нас с
высоты бочковой трибуны, начал свое обращение, в салуне послышался гул
голосов заинтригованной публики.
В честь торжественного случая Хопкинс был одет с особой тщательностью.
На нем были молескиновые брюки и вельветовая блузка, перехваченная кушаком
из китайского шелка, в левой руке он держал шляпу из листьев веерной пальмы.
Свою речь он начал тихим голосом, часто, как было замечено, поглядывая в
небольшое отверстие, заменяющее окно в салуне и расположенное над головами
сидящей внизу публики.
- Я наставил вас на путь истинный, - заявил он в своем обращении. - С
моей помощью вы поставлены теперь в нужную колею и не выбиваетесь из нее. -
После этих слов он в течение нескольких секунд очень пристально глядел в
окно. - Вы познали трезвость и трудолюбие, с помощью которых всегда сможете
возместить любые потери, которые только выпадут на вашу долю. Я думаю, что