"Артур Конан Дойль. Любящее сердце (Перевод Е.Сазоновой)" - читать интересную книгу автора

письмо. Кто была эта женщина, чьи слова так действовали на него? Может
быть, дочь или внучка, ставшая единственной отрадой его существования и
заменившая ему... Я улыбнулся, обнаружив, как быстро я сочинил целую
историю небритого старика и его писем и даже успел взгрустнуть над ней. И
тем не менее он опять весь день не выходил у меня из головы, и передо мной
то и дело возникали его трясущиеся, узловатые, с синими прожилками руки,
разворачивающие письмо.
Я не надеялся больше увидеть его. Еще один такой день, думал я, и ему
придется слечь в постель или по крайней мере остаться дома. Каково же было
мое удивление, когда на следующее утро я опять увидел его на скамье. Но,
подойдя ближе, я стал вдруг сомневаться, он ли это. Та же шляпа с загнутыми
полями, та же лакированная трость и те же роговые очки, но куда делась
сутулость и заросшее серой щетиной несчастное лицо? Щеки его были чисто
выбриты, губы твердо сжаты, глаза блестели, и его голова, величественно,
словно орел на скале, покоилась на могучих плечах. Прямо, с выправкой
гренадера сидел он на скамье и, не зная, на что направить бьющую через край
энергию, отбрасывал тростью камешки. В петлице его черного, хорошо
вычищенного сюртука красовался золотистый цветок, а из кармана изящно
выглядывал краешек красного шелкового платка. Его можно было принять за
старшего сына того старика, который сидел здесь прошлое утро.
- Доброе утро, сэр, доброе утро! - прокричал старик весело, размахивая
тростью в знак приветствия.
- Доброе утро, - ответил я. - Какое чудесное сегодня море!
- Да, сэр, но вы бы видели его перед восходом!
- Вы пришли сюда так рано?
- Едва стало видно тропинку, я был уже здесь.
- Вы очень рано встаете.
- Не всегда, сэр, не всегда. - Он хитро посмотрел на меня, как будто
стараясь угадать, достоин ли я его доверия. - Дело в том, сэр, что сегодня
возвращается моя жена.
Вероятно, на моем лице было написано, что я не совсем понимаю всей
важности сказанного, но в то же время, уловив сочувствие в моих глазах, он
пододвинулся ко мне ближе и заговорил тихим голосом, как будто то, что он
хотел сообщить мне по секрету, было настолько важным, что даже чайками
нельзя было это доверить.
- Вы женаты, сэр?
- Нет.
- О, тогда вы вряд ли поймете! Мы женаты уже пятьдесят лет и никогда
раньше не расставались, никогда.
- Надолго уезжала ваша жена? - спросил я.
- Да, сэр. На четыре дня. Видите ли, ей надо было поехать в Шотландию,
по делам. Я хотел ехать с ней, но врачи мне запретили. Я бы, конечно, не
стал их слушать, если бы не жена. Теперь, слава богу, все кончено, сегодня
она приезжает и каждую минуту может быть здесь.
- Здесь?
- Да, сэр. Этот мыс и эта скамейка - наши старые друзья вот уже
тридцать лет. Видите ли, люди, с которыми мы живем, нас не понимают, и
среди них мы не чувствуем себя вдвоем. Поэтому мы встречаемся здесь. Я
точно не знаю, каким поездом она приезжает, но даже если бы она приехала
самым ранним, она бы уже застала меня здесь.