"Эдуард Кондратов. Покушение на зеркало [D]" - читать интересную книгу автора

держанный был этапирован электропоездом в Кинель и помещен там под стра-
жу.

3


* * *

...Обитатель одиночной камеры номер семнадцать изолятора временного
содержания, он же - бомж, арестованный по подозрению в умышленном убийстве,
он же - человек без паспорта, назвавшийся при задержании Сидоровым, лежал
на железной койке с открытыми глазами, вытянув ноги в грязных кроссовках
без шнурков поверх вытертого серого одеяла, и думал. Мысли ходили по кругу,
и он снова и снова перематывал их кассету. И опять говорил себе: нет, не
то... Не с того началось!
А с чего все-таки, с чего? Какую точку отсчета выбрать?
Может, со знакомства Ходорова с Марьяной?
Нет, это был всего лишь толчок. Да ведь и любовь у них была настоя-
щая, вот что! Все в ней было, и радости, и пакости, и страсти, все. Мо-
жет, и стоит рассказать о ней когда-нибудь потом? Если будет оно вообще,
это "потом".
Он скрипнул зубами и закинул руки за голову.
Эх, Марьянка, Марьяночка... Синяя птица, которую Ходоров так стара-
тельно подсинивал. "Ты любовь моя последняя, боль моя..." Кажется, так
мурлыкалось тому лет двадцать, а то и тридцать в каком-то слащавеньком
фильме?
А ведь глаза у нее были сучьи... Он усмехнулся: вот оно, точное слово
- именно сучьи! Ласковые, преданные до пресмыкания, но с затаенной опас-
кой.В них была всегдашняя готовность лизнуть и укусить. Влажненькие та-
кие были глаза. Были и, конечно, есть. Где-то. Только меня, вдруг поду-
мал он, это больше не касается.
Настоящее потеряло реальность, а будущего нет. Сейчас он вполне обхо-
дится прошлым и, между прочим, возни с ним невпроворот. Так что глаза у
нее были сучьи. Да ведь Ходоров подмечал это - чего уж тут кривить! Дру-
гое дело, что не хотелось ему даже мысленно произносить столь мерзостное
слово. Тем паче сочиняя песенки о "чудесной стране Марьянии". Какие уж
тут "сучьи"!..
Да, конечно, Ходоров не мог не видеть, что она вовсе не хороша. Прав-
да, когда хотела, Марьяна могла казаться так... ничего себе дамочкой.
Брючки - на попке в обтяжку, а ниже колен непременно широкие, дабы спря-
тать кривоватую тонковатость ножек. Вкупе с каблучками они обманчиво уд-
линяли фигуру, что и требовалось. Опять же грим, матовая бледность, мо-
лодежная стрижка... Нет, нет, порой она бывала просто хороша. Мужикам
такие нравятся, хотя и в очень определенном смысле - взгляд-то у нее был
всегда и всем обещающий. Такие, как Марьяна, на каждого не инвалида и не
урода смотрят с потаенным "вот бы...".
Эдакая любвеобильная синяя птичка, совсем как юная таитянка, для ко-
торой "играть" и "любить" - синонимы. Правда, на русском это звучит куда
грубее.
Впрочем, что-что, а грубость Марьяну не коробила ничуть.