"Лариса Кондрашова. Замуж - не напасть" - читать интересную книгу автора

порожняя бутылка коньяка и куча каких-то белых таблеток.
- Что это за таблетки? - удивилась Евгения.
- Аспирин! - глупо хихикнул Аркадий. - У нас на работе один мужик так с
жизнью покончил: глотал таблетки и коньяком запивал. Сердце не выдержало!
Он опять хихикнул.
- А у меня не вышло. Организм все выдал обратно.
Только теперь Евгения заметила, что Аркадий надел чистую рубашку. На
тот свет собрался! Она сгребла таблетки и выбросила в унитаз.
- Куда ты дела мои таблетки? - капризно спросил он. - Немедленно верни,
я еще раз попробую! Вдруг получиться?
Мелодрама стала отдавать дешевым фарсом.
- Ложись-ка ты спать! - сказала она устало. - Жизнь - прекрасна и
удивительна.
- Да? - не поверил он.
- Да, - успокоила Евгения, - не все то, что привычно, обязательно
лучшее.
Он послушно дал снять с себя туфли и укрыть пледом.
- У меня - умная жена! - бормотал он. - И что главное, верная. Ни одной
ночи вне дома...
Опять он притворялся! На этот раз пьяным. И так всегда, поняла она,
вместо того, чтобы жить, жизнь изображает...
Жалко... Жалко у пчелки! Так шутил ее отец, и это же сейчас повторяет
Евгения вслух.
Люба ее поведения не одобрила.
- Зачем мужика мучаешь? Может, он теперь все поймет! Не терпится
развестись? Просит, дай - от тебя не убудет!
- Убудет. Я его не хочу.
- А семнадцать лет до этого хотела?
- Хотела. Но тогда я не знала, чего?
- Что ты придумываешь? - разозлилась Люба. - Не хочешь говорить, не
надо, но зачем же вешать лапшу на уши!
Евгения чувствует себя виноватой: ничего подруге не рассказал, а хочет
понимания. Конечно, Люба еще не знает ее, теперешнюю, вот и не поняла. Ушла
разобиженная.
Между тем, в спокойной, прежде вялотекущей жизни Евгении начались такие
передряги, что она только диву давалась!
К ней вдруг стали приставать в транспорте, окликать на улице. Видно,
что-то этакое появилось в ее глазах. Она будто заново родилась, чтобы
услышать, как благоухают цветущие вишни, как с треском лезут из земли
дурманные травы, как с восхищением смотрят ей вслед мужчины, когда забросив
подальше туфли без каблуков, которые она носила, чтобы не выглядеть выше
Аркадия, она гордо вышагивает в только что купленных лодочках на шпильках. И
слегка покачивает бедрами. И разворачивает плечи. И вздергивает подбородок.
И не прячет от мужских взглядов высокую грудь. Почему же она столько лет
ходила, ссутулившись? Может, потому не хотел ее собственный муж, что в
Евгении, как и в нем самом, не было жизни?
И вот она осталась одна. Аркадий переехал в небольшой домик,
оставленный матерью в наследство. До последнего времени в нем жили
квартиранты... Евгения сидит и играет на гитаре. Как говорят в таких
случаях? Осталась у разбитого корыта? Пожалуй, и она бы сейчас напилась, как