"Василий Кондратьев. Зеленый монокль" - читать интересную книгу автора

содержался во мраке - и говорил много других темных вещей.
Его загадочные происхождение и потом гибель породили толки,
спириты даже считали, что все это связано с темнокожим
волхвом Каспаром из Аравии, покоящимся, как известно, в
Кельнском соборе. Если это и правда такой блуждающий образ,
то ничего удивительного, что он кинематографически возник на
заре нашей эпохи, когда танцующие чернокожие пророки
заполнили церкви и дансинги, проповедуя скорое воцарение и
мученичество нового мессии на Соломоновом троне Эфиопии.
Перед тысячами из прокуренной тьмы на экране появился
Фейдт. Возможно, вы вспомните эти интермедии "Опиум" и
"Иначе", ночные берлинские закоулки, освещаемые только
наперстными звездами слепых рук потерявшегося артиста.
Магическое пространство другого мира, застывшее для старых
романтиков в бескрайнем стереоскопе, все пришло в движение,
залучилось в сомнамбулическом взгляде. Но, кажется, об этом
писали. Занятно, все же, почему Кузмин назвал его
зеленоглазым? Хотя до "Багдадского вора", когда берлинский
чародей появился в образе крылатого персидского всадника, со
стрелой во лбу падающего фаэтоном на вечный город, никто
здесь не знал, что эти глаза свинцово голубые, и не слышал
какой-то загробный акцент голоса, жестокий, как прицел
монокля.
Не знаю, чем меня тогда задержал тот зеленоватый
немецкий монокль, и не могу на Невском найти тот магазин.
Однако в одной из таких прогулок я зашел в заведение "три
семерки"; там стояли автоматическое казино и компьютерные
игры, эти дешевые макеты бесконечности на пестрых экранах:
была там и такая, в "Персидского принца"... кто же забыл о
фильме "Багдадский вор"? Сюжет получился интересный.
По воле чародея Джафара я заключен в лабиринте, где
должен найти и проложить себе дорогу к принцессе, которая
ждет меня в сказочных чертогах. Это весьма торный путь.
Однако моя удача, к которой мне нужно идти так долго,
преодолевая все двенадцать ярусов лабиринта, на самом деле
всего лишь конец, а потом мне остается начинать все сначала.
Этот лабиринт представляет собой архитектурный гротеск
сводчатых галерей, тупиков и мостиков, украшенных дымящимися
кувшинами, стражниками, магическими зеркалами и падающими
решетками. В своих долгих попытках я стал, наконец, блуждать
по нему без всякой цели - и здесь вдруг ясно обнаружил, что
каждый ярус лабиринта является замкнутой сферой, а богатая
дверь выводит из нее в следующую, и так все двенадцать
следуют друг за другом в почти планетарном порядке. Я снова и
снова убиваю волхва, но каждый раз непостижимым образом
замкнутой системы оказываюсь опять в сердцевине своего
лабиринта. Таким образом, мое путешествие хуже чем
бесконечно.

Я еще иногда захожу по дороге к игорному экрану