"Вячеслав Леонидович Кондратьев. Встречи на Сретенке " - читать интересную книгу автора

- Скажи, я нравилась тебе тогда?
- Да... И здорово, - признался Володька.
Она поднялась, подошла к столику, где стоял патефон, и поставила
пластинку - какое-то старое танго, из тех, под которые танцевали они
когда-то
- Потанцуем? - предложила Майка.
Она стояла перед ним красивая, но такая благополучная, что Володька,
сам не понимая почему, отрицательно мотнул головой.
- Что-то не хочется, да и разучился я, - буркнул он и поднялся.
- Ты уходишь? Погоди, давай покурим. - Она торопливо вытащила папиросы,
протянула ему. - Посиди еще немного.
Володька взял "казбечину", закурил и присел... Так же суетливо Майя
налила еще рюмку.
- Выпей... Я все понимаю, Володька. Тебе надо многое забыть... эти
страшные годы... эту войну... Я очень хочу помочь тебе в этом, но не знаю
как. Очень хочу!
- Спасибо, Майка, - сказал он дрогнувшим голосом, тронутый ее
искренностью и уже пожалев о своей грубости.
- Запиши мой телефон... И звони, звони, когда тебе почему-либо станет
плохо. Звони, - повторила она каким-то жалким, просящим тоном, так не идущим
к ее самоуверенному виду.
Новый год Володькина палата встретила лучше, чем другие ранбольные:
была Клава, был патефон, к купленной на базаре водке домашняя закуска -
картофель в мундире, соленые огурчики и капуста. Но все же было грустновато,
хотя этот Новый год - первый встреченный ими в мирной обстановке глубокого
тыла.
Клава не выделяла никого и танцевала с каждым по очереди. Только под
конец вечера, сидя на Володькиной койке и воспользовавшись тем, что ребята о
чем-то заспорили и не смотрели в их сторону, украдкой поцеловала Володьку,
шепнув:
- Приходи к нам обязательно... Буду ждать каждый вечер. - И во
вкрадчивом шепоте было обещание.
У Володьки все кругом пошло, и он пересохшими губами еле выдавил:
- Приду...
Она крепко сжала его руку, и в этом пожатии, как и в словах, тоже было
обещание.
На одной из площадок полутемной лестницы, когда шли к выходу, Клава
остановилась, распахнула шубу и прижалась к нему. Они долго не могли
оторваться друг от друга, но вспугнули шаги спускавшегося по лестнице
дежурного врача.
...Володька не мог уснуть в ту новогоднюю ночь... Боли, приглушенные
выпитой водкой, почти не изводили его, и вспыхнувшая чувственность,
задавленная тяжелыми буднями войны, усталостью и недоедом, каждодневным
ожиданием смерти и ранением, рисовала всевозможные картины того, что
произойдет у Клавы. А в том, что это произойдет, он не сомневался - Клава
была откровенна и всем своим поведением не скрывала, что хочет того же, что
и он... Завтра он выпросит у Костика обмундирование, разыщет по палатам
подходящие сапоги и отправится к ней. Да, завтра же! Откладывать нельзя,
потому что через несколько дней предстоит операция, а после нее придется
неделю, а то и две валяться на койке.