"Вячеслав Леонидович Кондратьев. Селижаровский тракт " - читать интересную книгу автора

лишь известием: я пока жив.
Они обменялись адресами, и это, казалось бы, обычное дело сейчас
приобретает совсем другой, чем в мирное время, смысл - ведь кому-то из них
придется писать о смерти другого. Только кому и о ком - неведомо пока
никому!..
- Ребятки, - начинает, заикаясь, Илья, - вот какое дело... В штаб меня
берут. Честное слово, не просил никого.
- Ну и здорово, - говорит Чураков. - Кем?
- Наверное, переводчиком.
- Поздравляю, Илья, - как-то вяло произносит Коншин.
- Чего поздравлять? Я же не хотел... Я не знаю, откуда они узнали о
немецкой школе...
- Ладно, ладно. Ты чего... словно извиняешься. Взяли - и хорошо. Война
долгая, успеешь еще навоеваться, - ободряет Чураков.
- Радуйся, Илья, - хлопает его по плечу Коншин.
Но что-то встало между ними. Нет, не завидуют они Лапшину, даже рады за
него, но... разделились их судьбы, какой-то холодок отчуждения непроизвольно
прошелся, и Илья почувствовал это острее других.
Раздается сигнал к сбору.
- Вот гадство, отдохнуть не дают, - бросает в сердцах Пахомов. - И
костров не жги. Так продрожим весь день не спавши, а завтра...
И обжигает это всех - завтра! Завтра! В котором - бой! Это реально! Это
неотвратимо! Это будет!
Словно ледяной ком прокатывается внутри, но вскоре тает, отходит,
оттесненный тяжелой, непроходимой усталостью, при которой все трын-трава.
Медленно подходят они к месту сбора, на небольшую поляну, окруженную
молодыми сосенками, и тишина зимнего леса заставляет их на миг забыть о
войне, о том, что сейчас получат они последнее напутствие перед боем... На
поляне только командиры, вплоть до отделенных. Стоят полукругом, без строя.
В середине ослепительно выбритый комбат, уверенным, хорошо поставленным
голосом говорит о том, что завтра они будут в бою и во что бы то ни стало
должны освободить занятые фашистами деревни, что опыт войны показывает -
неудачи некоторых наступлений объясняются тем, что бойцы ведут недостаточно
сильный огонь в ходе боя и тем дают врагу возможность прицельно стрелять.
- В наступлении - стрелять и стрелять! - повторяет несколько раз
комбат. - Разъяснить это бойцам и требовать от них!
Потом говорит он о месте командира в бою. Не впереди, как их учили все
время. Место командира там, откуда удобнее управлять. У нас слишком большие
потери командного состава. "Вперед, за мной!" - надо отставить.
Вот так новость! На всех тактических занятиях первыми поднимались
командиры: "В атаку, за мной!" - и бежали красноармейцы, равняясь на них,
упаси бог отстать.
Вопрос задал Кравцов:
- Товарищ капитан, немного не разумею. Что ж, я дожен гнать перед собой
роту, а сам сзади?
- Повторяю, - откашливается комбат, - место командира там, откуда
удобнее управлять боем. Конечно, в некоторых ситуациях командир может и
должен быть впереди. Но только тогда, когда это необходимо. Разве не ясно?
Несколько голосов глухо подтверждают: "Ясно, все понятно..."
После капитана выступает замполит. Говорит просто о том, что наши части