"Александр Кондратов. Здравствуй, ад! (Лирический дневник 1957- 1967) " - читать интересную книгу автора

искусство, развлечения, мораль. Все это направлено, подстроено, пущено по
нужному руслу - Люциферову - "так, как надо", "как и должно быть", "в
соответствии с закономерностями ада". Ведь чертовой команде Люцифера мало
котлов, вил и прочих весомых атрибутов материи. Они хотят заполучить еще и
душу. Собственно, душа-то им и нужна, рогатым, ради нее они стараются всем
скопом, ради этого трудится весь Люциферов аппарат.
Отказ от "я", отказ от свободы, признание ада за бытие, утверждение
лика Люцифера в сердце - вот что было надо им, всем этим пахнущим серою,
рогатым с вилами и декораторам с пером и кисточкой, всем этим
лизософам-теоретикам и бесам-практикам. Неудивительно, что мученики
становились метафизиками: вода в котле либо кипит, либо заморожена, вилы
либо воткнуты в тебя, либо пока что только в соседа. И столь же понятны
диалектические методы познания, которые так наглядно демонстрировали черти
своим подопечным в аду.
Например, подогревая котельную воду градус за градусом,
философски-отечески поучать: "Следите за качественным переходом". И как
только вода закипит, бросить туда парочку-другую жертв, для наглядности (и,
естественно, лучшего усвоения материала). Диалектичною была и следующая
процедура: сначала с подопечного сдиралась кожа, и он становился как бы не
"самим собой", отчужденным от собственной кожи (термин придумали лизософы).
Затем кожа снова напяливалась на жертву, пришиваясь суровыми нитками к
мясу. "Отрицание отрицания" - так называли лизософы этот трудоемкий и
сложный по исполнению процесс. Его демонстрировали на лекциях по
диалектике, читаемых каким-нибудь особо важным чертом-лизософом.
В аду велась упорно борьба против волюнтаризма. Еще бы! Какое тут
может быть своеволие, в мире, где все определяет Люцифер по воле Господа.
На каждого волюнтариста у чертей была припасена спецплетка, многохвостая. И
достаточно вместительный котел, также особый (он звался в обиходе "Волик").
Котлы, вилы и плетки по традиции считались решающими аргументами любого
философского спора в аду.
Но в то же самое время по особому указу Люцифера все черти-идеологи в
один голос отрицали фатализм. Наоборот, они усиленно, усердно твердили - и
во время перекуров, а уж тем более во время обязательных процедур - о том,
что каждый житель ада мучается на свободе. Люцифер, как Главный, не
отвечает за поступки индивидуумов, он лишь гарантирует этот ад. Мученикам -
муки, чертям - право на труд. С каждого спросится по делам и словам его.
"Быть принятым в черти никому не заказано. А за грехи людские отвечают
люди, а не Господь или Люцифер!" - обычно эта фраза завершала философскую
беседу, за нею вслед давалась новая порция мучений, дабы надежнее закрепить
полученные знания. И, для отчетности, проводился опрос всех содержащихся в
котлах. Так сказать, социологическое исследование.
Весь ад был организацией сугубо бюрократической. Все в нем было
расписано, разложено, подвергалось учету, проверке, спецпроверке, особому
контролю, перепроверке, входило в сметы и отчеты, утверждалось сверху,
контролировалось доносами снизу, по новой перепроверялось, сличалось с
ведомостями, заносилось в журналы спецхрана... И при всем при этом в нашем
аду царил полнейший, неописуемый бардак!
Цифры - или, как их стали называть в последние годы, информация -
поступали из разнообразнейших источников. От каждого котла тянулась струйка
чисел, она сливалась в ручейки, ручьи вливались в реки, реки также сливались