"Леонид Кондратьев. Отыгрывать эльфа непросто! " - читать интересную книгу автора

триста не вызвали никаких проблем, но на душе стало становиться почему-то
тревожно. С вопросом посмотрел на Мишку Скворцова, тот всегда нутром чуял
проблемы, но он только пожал плечами и двинулся вперед. Но мое настороженное
состояние все же передалось бойцам. Ребята стали напряженно оглядываться по
сторонам, и растянувшаяся группа, приняла компактный вид. В голове
промелькнула мысль: 'Опять как коровы сгрудились. И ведь опытные бойцы - ну
что сними делать!
Вдруг впереди прозвучал взрыв, и тишину леса разорвал злобный лай
пулеметных очередей. Быстро махнув головой в сторону ельника и знаками
показав ребятам направление перемещения, я нащупал в кармане пакет махорки с
перцем и щедрой рукой принялся посыпать наши следы, отступая за ребятами.
Внезапно впереди расцвел багровый цветок взрыва, мгновенно показав темные
фигуры ребят. Схватив за руку, медленно оседающего радиста я закричал:
- Стоять! Мины!
Открывшаяся перед моим взором картина будет сниться мне после этого еще
долго. Шесть тел лежащих на земле изломанными куклами. Мишка медленно и
как-то странно двигающийся в луче лунного света в моем направлении,
придерживающий руками клубок кишок, лезущих из распоротого живота. Его
бледные губы шепчущие что-то из последних сил. Минер, катающийся по земле,
держащийся руками за залитое кровью лицо и не обращающий внимания на почти
полностью отсутствующую крышку черепа, как гильотиной срезанной над бровями.
В этот момент Мишка делает еще один нетвердый шаг вперед, и за его спиной
расцветает еще одно темно багровое солнце...
Радист Олег Камбулов.
В себя я пришел где-то минут через пять, лежа лицом в листве и ощущая
на себе кроме рации еще что-то тяжелое. В голове стоял туман, она сильно
кружилась и меня тошнило. Правая рука при попытке на нее опереться резанула
дикой болью и отказалась держать тело. Кое-как, отпихнув этот объект, я
оперся на левую руку и поднял голову - на мне, оказывается, лежал капитан.
Безжизненное лицо, порванная и залитая кровью гимнастерка и вдобавок все
вокруг буквально покрыто кусочками мяса и залито темной, почти черной в
таком освещении кровью. Перевалив капитана на спину, я прислушался к его
груди - сердце билось. В мертвенно бледном цвете луны, стоял едкий с
кислинкой запах взрывчатки, а так же удушливо пахло свежей кровью и
разорванными внутренностями от остатков тел. Судя по состоянию тел -
перевязывать в этом аду уже никого не надо было. В глаза бросилась
полусрубленная осколком ветка ели, на которой висела осклизлая гирлянда
чьего-то кишечника. Страшно заорав, я схватил капитана здоровой рукой и с
нечеловеческим усилием вскинув его на плечо - поволок, не разбирая дороги,
не обращая внимание на все возрастающую боль в груди...
Капитан Кадорин Андрей Геннадьевич.
Очнулся я от чьего-то всхлипывания доносившегося почти рядом. Кое как
заставив себя раскрыть глаза, через мутную красную кашу увидел радиста,
скорчившегося рядом со мной и с ног до головы покрытого кровью. На его
молодом, безусом лице белели широко открытые бешеные глаза, парень, обнявший
себя за колени левой рукой, покачивался вперед-назад и постоянно шептал:
"Ребята! Ребята!". Попытка хоть немного приподняться не увенчалась успехом -
в груди резко что-то резануло и из горла сам собой вырвался тихий стон.
Мгновенно развернувшись и бросившись передо мной на колени, Олег начал меня
трясти, истерически рыдая и шепча: "Товарищ капитан! Вы живы!... Только не