"Александр Кондратьев. Сны (Мифологический роман)" - читать интересную книгу автора

Тем заставил себя поверить старшему товарищу и поспешно пошел вслед за
ним по морской росистой траве.
Пробираясь среди кустов, путники дошли до следующего омута. Там, едва
они приблизились, загоготали и заплескались гуси.
Но и здесь призывные крики Антема остались без ответа. Напрасно
повторял он имя подруги.
Никто не вышел к нему из густой стены тростников.
Проходив бесплодно почти до рассвета, друзья расстались у того же
садового столба.
Усталый и мокрый, бесшумно проникнул Антем под родительский кров.
Там было сухо, тепло, не страшно, а бараньи мягкие шкуры манили ко сну.


***


Незаметно подкралась осень, а вслед за ней, к великой досаде Антема,
настала довольно ранняя зима. Она расстроила все планы мальчика о ночной
прогулке с Гианесом на Круглое Озеро, где он рассчитывал отыскать свою
подругу. Предприятие пришлось отложить до следующего лета.
Зимой, как известно, трудно уходить далеко от дома. А зима выдалась на
редкость суровая, заставившая сатира перекочевать далеко за горы, а нимф
спрятаться в пещеры или подо льдом, где все-таки было гораздо теплее, чем на
поверхности..
Говорили, что какой-то не то озерный, не то болотный бог вздумал было
пройтись довольно далеко по льду и в результате отморозил свою похожую на
гусиную заднюю лапу.
Передавали также явно невероятный слух, будто одна из маленьких речных
нимф добровольно обратилась силой мороза в ледяную сосульку, которая потом
растаяла при первых лучах весеннего солнца.
Антем за это время набрался новых познаний. В их деревне зазимовал
бродячий певец и музыкант, знавший так много песен про богов и героев, что
их трудно было переслушать даже в три зимы. Тем не менее мальчик свел с ним
тесную дружбу и к весне имел весьма точные сведения об олимпийцах, их
отношениях друг к другу и к людям.
Певец этот, которого звали Филодем, по очереди жил то в одном, то в
другом доме. Обитатели деревни его охотно кормили, подарили ему старую, но
еще крепкую зимнюю одежду и по вечерам собирались слушать его пение и игру
на кифаре.
Целые дни просиживал Тем с этим лысым музыкантом, носил ему из
родительского дома вкусные куски и без конца слушал рассказы старого
бродяги.
При помощи того же Филодема соорудил сын Керкиона себе новую свирель,
пробовал играть на его большой кифаре, а также научился нескольким священным
пляскам в честь Ареса, Зевса и юного Аполлона. Точно так же мог он в конце
зимы пропеть неуверенным голосом, аккомпанируя себе на кифаре, довольно
длинную рапсодию о подвигах никому в их селении не известного бойца и героя
Геракла, а кроме того, отрывки гимнов о борьбе небесных богов с мрачными
гигантами.
Интимная жизнь бессмертных сделалась ему под конец до того известна,