"Виктор Викторович Конецкий. Петр Ниточкин к вопросу о психической несовместимости" - читать интересную книгу автора

Виктор Викторович Конецкий


Петр Ниточкин к вопросу о психической несовместимости

Накануне ухода в это плавание у меня была прощальная встреча с Петром
Ивановичем Ниточкиным. Разговор начался с того, что вот я ухожу в длительный
рейс и в некотором роде с космическими целями, но никого не волнует вопрос о
психической несовместимости членов нашего экипажа. Хватают в последнюю
минуту того, кто под руку подвернулся, и пишут ему направление. А если б
"Невель" отправляли не в Индийский океан, а, допустим, на Венеру и на те же
десять месяцев, то целая комиссия ученых подбирала бы нас по каким-нибудь
генетическим признакам психической совместимости, чтобы все мы друг друга
любили, смотрели бы друг на друга без отвращения и от дружеских чувств даже
мечтали о том, чтобы рейс никогда не закончился.
Вспомнили попутно об эксперименте, который широко освещался прессой.
Как троих ученых посадили в камеру на год строгой изоляции. И они там сидели
под глазом телевизора, а когда вылезли, то всем им дали звания кандидатов и
прославили на весь мир. Здесь Ниточкин ворчливо сказал, что если взять, к
примеру, моряков, то мы - академики, потому что жизнь проводим в замкнутом
металлическом помещении. Годами соседствуешь с каким-нибудь обормотом,
который все интересные места из Мопассана наизусть выучил. Ты с вахты
придешь, спать хочешь, за бортом девять баллов, из вентилятора на тебя вода
сочится, а сосед интересные места наизусть шпарит и картинки из "Плейбоя"
под нос сует. Носки его над твоей головой сушатся, и он еще ради интереса
спихнет ногой таракана тебе прямо в глаз. И ты все это терпишь, но никто
твой портрет в газете не печатает и в космонавты записываться не предлагает,
хотя ты проявляешь гигантскую психическую выдержку. И он, Ниточкин, знает
только один случай полной, стопроцентной моряцкой несовместимости...

- Ссора между доктором и радистом началась с тухлой селедки, а
закончилась горчичниками. Доктор ловил на поддев пишку из иллюминатора, а
третий штурман тихонько вытащил леску и посадил на крючок вонючую селедку.
Доктор был заслуженный. И отомстил. Ночью вставил в иллюминатор третьему
штурману пожарную пинку, открыл воду и орет: "Тонем!" Третий в исподнем на
палубу вылетел, простудился, но за помощью к доктору обращаться
категорически отказался. И горчичники третьему штурману поставил начальник
рации. Доктор немедленно написал докладную капитану, что люди без
специального медицинского образования не имеют права ставить горчичники
членам экипажа советского судна, если на судне есть судовой врач; и если
серые в медицинском отношении лица будут ставить горчичники, то на флоте
наступит анархия и повысится уровень смертности... Радист оскорбился,
уговорил своих дружков - двух кочегаров -потерпеть, уложил их в каюте и
обклеил горчичниками. И вот они лежат, обклеенные горчичниками, как забор
афишами, вокруг радист ходит с банкой технического вазелина. Доктор
прибежал, увидел эту ужасную картину и укусил радиста за ухо, чтобы
прекратить муки кочегаров. Они, ради понта, такими голосами орали, что винт
заклинивало...
Ниточкин вздохнул, вяло глотнул коньяка, вяло ткнул редиску.
- Упаси меня бог считать подобные случаи на флоте чем-то