"Анатолий Федорович Кони. Петербург. Воспоминания старожила (Мемуары) " - читать интересную книгу автора

Фонтанки.
От Измайловского моста на Фонтанке начинается Измайловский проспект,
пересекаемый улицами, носящими название рот Измайловского полка, с
большими пустырями и жалкими домишками. На проспекте против собора еще не
существует бездарного подражания не менее бездарной колонне "Победы" в
Берлине, а в конце, до начала шестидесятых годов, еще нет вокзала
Варшавской железной дороги.
За Египетским мостом начинается нынешний НовоПетергофский проспект с
Кавалерийским училищем, носившим название школы гвардейских подпрапорщиков
и кавалерийских юнкеров. В этом училище, когда оно помещалось на месте
нынешнего Мариинского дворца, учился Михаил Юрьевич Лермонтов, и,
благодаря основанному впоследствии музею его имени, о нем сохранилась
живая и осязательная память. Уже здесь в великом поэте крепла и
окончательно создалась та "таинственная повесть" его жизни, которая
определила его поэтический пессимизм и мизантропию, за что он с такой
сильной горечью упрекал бога в своем "Благодарю...".
На правом берегу Фонтанки, начиная от Невы, - Летний сад, перед
которым, на Царицыном лугу, весною обыкновенно происходил блестящий
"майский" парад для всех гвардейских войск столицы и ее окрестностей,
оканчивавшийся прохождением перед царской ставкой рысью конвоя,
состоявшего из уроженцев Кавказа, в их красных костюмах, с острыми
меховыми шапками и откидными синими рукавами над желтыми кафтанами у
лезгин, кольчугами и круглыми шлемами у чеченцев и т. п. Вид стройно
движущейся пехоты и проходящая разными аллюрами конница, "сиянье шапок
этих медных", "лоскутья сих знамен победных", вызывают в зрителях сильное
и горделивое впечатление. Кто мог предвидеть пророческие слова Владимира
Соловьева, сказанные за десять лет до злополучной японской войны, что
"желтым детям на забаву даны клочки твоих знамен".
В саду же стоит памятник Крылову, и вокруг него всегда резвятся дети.
На них, однако, довольно пессимистически глядел поэт Шумахер, посвятивший
памятнику следующие стихи: "Лукавый дедушка с гранитной высоты глядит, как
резвятся вокруг него ребята, и думает себе:
"О, милые зверята, какие, выросши, вы будете скоты!"
Монументальная решетка сада, составлявшая, по рассказам, предмет
удивления иностранцев, еще не испорчена безвкусной, совсем в другом стиле
часовней с горделивой надписью: "Не прикасайся к помазаннику моему", так
жестоко опровергнутой дальнейшими событиями, подобно находящейся над
фронтоном дворца императора Павла I надписи: "Дому твоему подобает святыня
господня в долготу дней".
В духов день Летний сад представлял своеобразное зрелище. Согласно
укоренившемуся обычаю представители среднего торгового сословия приходили
сюда всей семьей с нарядно одетыми взрослыми дочерьми и гуляли по средней
аллее, а на боковых дорожках прогуливались молодые франты, жаждавшие
"цепей Гименея" и нередко сопряженного с этим денежного приданого. Они
приглядывались к проходившим барышням, а сновавшие между ними юркие
женщины, в косынках на голове и пестрых шалях, сообщали интересующимся
надлежащие сведения и предлагали свои услуги для знакомства с возможными
брачными последствиями. Это были свахи. Кажется, этот обычай прекратился
после громадного петербургского пожара в 1862 году. По этому же берегу, за
Летним садом, следовал Михайловский замок, обнесенный со всех сторон рвом