"Константин Иванович Коничев. Петр Первый на Севере " - читать интересную книгу автора

князь Асаф на том свете не похвалит.
Спустившись по широким дощатым ступеням паперти, недовольный поездкой и
посещением монастыря, царь по сплошному булыжнику, с опаской, как бы не
споткнуться, и воевода за ним, и стольники, и охрана подошли к приплеску,
где над потухшим костром остывал котел, наполненный рыбой.
- Наварили, так ешьте, а может, и меня попотчуете? Что ж, мужички,
сробели да замолкли? Пошто вы меня пугаетесь? - обратился Петр к рыбакам.
- Да не то что пугаемся. Дивуемся мы. Как же, сам царь, и у нас? Да
взаправду ли это? Давай, государь, с нами из одного котла уху хлебать, не
брезгуй, мы тоже крещеные...
Петру подали большую деревянную ложку, в деревянное блюдо наложили
нельмушки. Хлеба ломоть во весь каравай отрезали.
- Кушайте, ваше царское величество.
Царь хлебнул ухи. Хороша, хоть и без приправы. Нельмушка пришлась по
вкусу, столько съел, что воевода позавидовал государеву аппетиту и тоже
потянулся к котлу.
Любо рыбакам, что молодой, высокий и шустроглазый царь обходится
запросто с мужиками. Ведь такое навек запомнится, рассказывать на всю жизнь
хватит.
Наелся царь, вытер губы платком и сказал:
- Спасибо. Ну, а теперь хочу спросить вас - вижу, сыто вам тут
живется, - чьи вы, кому приписаны, кто вам хозяин?
Отвечали кубенские рыбаки царю:
- Были мы по принадлежности воеводе Межакову приписаны вашей царской
милостью, а потом нас под монастырь подвели, то бишь стали наши деревни
монастырскими...
- У кого же вам лучше? У Межакова или у монастыря?
- А ни у кого не лучше, ваше царское величество. Мы своим трудом живем,
что посеем, то и пожнем, что наловим, то и наше. А ежели архимандрит
утеснять станет, то подадимся на черные государевы земли... По Двине к
Холмогорам.
- Ишь какие! Недаром вы потомки новгородских ушкуйников да чудь
белоглазая. Нет, вы не робкие. А ну-ка скажите, где ваши деревни, далеко
ли?..
- Отсюда не видать. За пожнями, за курьями, на болотной стороне, около
устья реки Кубены. Однако не столь далече. Левее Лысой горы на три версты. А
отсель верстушек всего пять-шесть наберется, в одночасье можно махнуть туда,
если царскому величеству взглянуть угодно. Там у нас, старики бают, в
древнее время Грозный-царь три дня и три ночи в Лахмокурье гостил.
Бурю-непогодь пережидал. Сперва на том месте крест поставили, а теперь и
часовню срубили.
Все пять карбасов с царской свитой от Спаса Каменного вошли в устье
Кубены. Шли против течения, задевая днищами за кусты затопленного ивняка.
Свернули в какой-то приток. А там вдоль берега, в один посад, у самой воды
крепкие бревенчатые избы с деревянными дымоходами и поперечными тулошными
окнами. И во всей этой длинной, на две версты деревне ни одного деревца. На
задворках - сосняк болотный уходит куда-то вдаль, к межаковской земле,
дарованной боярину юными государями Иоанном и Петром за какие-то великие
службы.
Пристали к часовне, к тому месту, где в свое время от бури Грозный-царь