"Константин Иванович Коничев. Петр Первый на Севере " - читать интересную книгу автора

убийствовать? Убьете человека, а человек тот мог быть солдатом, слугой царю.
За смерть - Казнь непременная!..
- До того не доходим. Уголовства не помним с той поры, как при вашем
батюшке, Алексее Михайловиче, баба Аграпёнка своего мужа с соседкой застала
и топориком его насмерть тюкнула.
- И как же она за это ответила? - спросил Петр.
- Весьма строго. Так строго, что и другим неповадно будет.
- Казнили бабу?
- Не то чтоб казнили, хуже ей было, - стал докладывать Петру
староста. - Из разбойного приказу по царскому указу приехал сюды вологодский
губной староста Кузька Панов и приказал ту Аграпёнку за убивство мужа в
землю живьем закопать по самую голову. Зарыли ее так в канун рождества.
Морозище! Она, бедная, и плачет в ревет. И стража никого к ней близко не
подпускает. А она просит помиловать ее и в монастырь постричь - грех
замаливать. Нас тут, ваше царское величество, сыскалось десять грамотеев, да
тридцать неграмотных, да поп, и состряпали вашему батюшке слезницу о
выкапывании из земли обреченной на смерть. Послали просьбу в Москву скорым
ходом...
- Чем же кончилось? - перебивая старосту, спросил царь.
- А худо кончилось: ответа от вашего батюшки не пришло. Аграпёнка
скончалась...
В это время из кабака, помогая целовальнику, мужики подкатили к толпе
бочку водки. Петру и его спутникам подвели лошадей во всей самолучшей
упряжке.
- Будьте разумны, не упивайтесь. Пейте за мое здоровье и за свое:
знайте, что царю вашему и Руси много солдат понадобится. Так выпейте и за
будущих служивых, за своих земляков. Ибо без войны нам не обойтись никак.
Петр пригубил чарку, подав пример своей свите и грязовчанам. Затем под
крики "ура" сел в карету. Вслед за верховым стражником тройка с его
величеством понеслась во весь лошадиный дух на московский тракт...
Об этом первом посещении Вологодчины Петром сохранились переходящие из
поколения в поколение устные рассказы.
Сам великий государь был недоволен поездкой на Кубенское озеро, и его
придворный дьяк умолчал о ней в своих записях. Но однажды Петр, как бы
мимоходом, обмолвился в предисловии к "Морскому регламенту":
"Несколько лет исполнял я свою охоту на озере Переяславском, наконец
оно стало для меня тесно; ездил я на Кубенское озеро: оно было слишком
мелко. Тогда я решился видеть прямо море и просить позволения у матери
съездить к Архангельску; многократно возбраняла она мне столь опасный путь,
но, видя великое желание мое и неотменную охоту, нехотя согласилась, взяв с
меня обещание в море не ходить, а посмотреть на него только с берега..."
Да еще была обмолвка о пребывании Петра на Кубенском озере, втиснутая в
"Краткое описание блаженных дел великого государя, императора Петра
Великого, самодержца всероссийского, собранное через недостойный труд
последнейшего раба Петра Крекшина дворянина Великого Новгорода", якобы Петр
пробыл на Кубенском озере два месяца. Но такой длительный срок невероятен.
Петр дорожил своим временем. Два месяца на Кубенском озере делать ему было
нечего...

Через Вологду к морю Белому