"Константин Иванович Коничев. Петр Первый на Севере " - читать интересную книгу авторакатится, а может, и по сибирским рекам плывет. Дай бог ему до Китая с моими
и своими товарами сохранно добраться да с прибылью вернуться... - И, снова обращаясь к Меншикову, сказал: - Деньги нам, Александр Данилович, надобны, ох как нужны. Война пожрет немало. Знаю, народу нелегко: сошные, ямские, таможенные, поведерные, подушные и солдатские кормовые, и на корабельное строение, и каких только податей не собираем, а все мало... - Вздохнул широкой богатырской грудью, привалился к мачте, согнувшейся под надутым парусом, набил голландскую трубку табаком, высек огня зубильцем о кремень, дунул два-три раза на трут, попыхтел закуривая, и продолжал: - Давно ведомо, деньги суть кровеносные сосуды войны, сиречь жилы, без коих война быть не может. Не доходя городка Красноборского, барки, занятые солдатами и вооружением, стали отставать от петровской свиты, убыстрившей свое движение на более легких и ходких судах. Расстояние между головными судами и караваном преображенцев понемногу увеличивалось. По весеннему разливу, под парусами и на веслах быстро шли петровские суда к Архангельску. Иногда они обгоняли груженые купеческие карбасы, шедшие с Вычегды и Сысолы, с Юга-реки из Устюга и Вятки и других далеких российских мест с пенькой и смолой, с хлебом и черной икрой. Из Зырянского и Пермяцкого края больше чем откуда-либо везли в Архангельск купцы на ярмарку сотни сороков шкурок соболиных, сотни тысяч беличьих, заячьих, лисьих и кошачьих шкур. Вся эта дешево ценимая рухлядь охотно покупалась иноземцами и уходила через Архангельск в европейские страны. И рады были купцы, шедшие с товарами к городу, что такая масса судов под государственным флагом не с товарами, не соперничать с ними к ярмарке Архангельск от шведов. Значит, без опаски торговать можно. В попутном селе Топецком царская флотилия пристала к берегу. Около крайней избы крестьянин Степан Юринский рубил дрова из сухостоя и валежника. Петра среди вышедших на берег Степан сразу узнал. Всадил топор в чурбак, босоногий, в чем был - в синих полосатых портках, в домотканой рубахе, побежал навстречу Петру и, не робея, поздравил его: - С благополучным прибытием, государь-батюшка, в наши края. Дай бог тебе здоровья и всякого добра. Третий раз, благодаря бога, наше село не обходишь. Милости просим! - и поклонился в пояс Петру. - Как тебя звать? - спросил Петр. - Степаном, ваше царское величество... - Вот что, Степан, ты первый меня встретил и поздравил. Хочу обедать у тебя в избе. - Милости прошу, коль не брезгуешь. Вон моя изба, за баней, крайняя... Степан Юринский шел рядом с Петром, позади свита, а по сторонам, в отдалении, топецкие мужики робко и завистливо поглядывали на своего соседа, удостоившегося такой великой чести. Около своей избы Степан вмиг изловил на изгороди петуха и отсадил ему топором голову. - Это зачем же? - изумился Петр мужицкой ловкости. - А больше, царь-батюшка, мне тебя угощать нечем. Коль бы знатьё, что пожалуешь, я и теленка не пожалел бы, кокнул... Степан ударил трепыхавшегося безголового петуха об изгородь и швырнул стоявшей около избы хозяйке: |
|
|