"Константин Иванович Коничев. За Родину " - читать интересную книгу автора

ней могут жить две семьи, два женатых брата. Четыре окна на солнечную
сторону да по одному окну боковому. Крыша тесовая, а позади избы двор для
скота, сверху над двором клеть для домашнего скарба. О такой избе приятно
было думать братьям Андрюше и Александру.
Рубка леса шла быстро; каждое дерево было облюбовано, прощупано и
бережно сложено в штабель. Знали братья, что избу придется строить не скоро,
надо к тому времени хлеба иметь побольше для плотников - на деньги в ту пору
рассчитывать было нельзя: они были дешевы и падали с каждым днем все больше
и больше. Вся надежда была на хлеб да на пушнину.
Крестьяне, которые не имели ружей, находили различные способы охоты.
Они ставили на звериные тропы силки, ловушки, волчьи и медвежьи капканы.
Через день, через два охотники обходили те места, где были расставлены
незатейливые орудия охоты и лова, а к вечеру возвращались из лесу домой,
тащили на себе зайчишек, белок, а иногда и лисиц.
Андрюша тоже бродил по лесу со своей фузеей и сшибал всякую дичь.
Охотился он до устали, не боялся попасть на след медведя, рассчитывая, что
мишке двух зарядов будет достаточно. А сколько тогда было бы разговоров в
Куракине: "Андрюша Коробицын медведя ухлопал. Да еще какого!" - и Андрюша
прикидывал в своём уме рост и вес медведя. Но медведь, точно зная его
намерения, увиливал от встречи.
В Рубцове за это лето медведи ободрали двух коров. Около Чижова в
поскотине медведица гуляла с медвежатами и прокатилась верхом на ретивой
кобылице; кобылица прибежала в деревню, кожа на боках у нее была разодрана.
Кобыла жалобно ржала. Народ собрался в погоню за медведицей, но было уже
поздно. Медведица с медвежатами перешла болота и скрылась в глухом,
бесконечном лесу.
Однажды возвращался Андрюша с охоты недовольный. Две утки болтались
вниз головами у его пояса. Целый день потерял - и только две утки! Брат
Александр, наверно, опять покачает головой и скажет: "Эх, забавник,
забавник, горе-охотник". Проходя мимо опушки леса, Андрюша заметил двух
мужиков. На длинной жерди они несли какую-то ношу.
Потом, когда он подошел ближе, то увидел, что на жерди болтался
подросток медведь. Лохматые лапы его были связаны крепкой веревкой. Жердь
была просунута между связанных ног медведя и концами держалась на мужицких
плечах. Медведь висел вниз головой, рычал, качаясь из стороны в сторону.
Андрюша изумленно поглядел на одного мужика, идущего впереди с
окровавленным топором, заткнутым за ремень; поглядел на другого, что
костылял позади; оба они тяжело отдувались, но были в веселом настроении и
шутили:
- Тише, Миша, не рычи!
- Михайло-архангел, не шеперся, пока промеж ушей тебе обухом не попало.
Андрюша догнал мужиков и, не скрывая удивления, поздоровавшись с ними,
спросил:
- Эй, дяди, как же это вас угораздило живого медведя веревками связать?
Крестьянин, который был с топором, хвастливо ответил:
- А вот как мы-то, в два счета голыми руками скрутили.
Медведь мотал опущенной головой, продолжая рычать. Андрюша пошел с
мужиками рядом и не прочь был им пособить тащить такую ношу.
- В этом лесу ухлопали? - снова спросил Андрюша после некоторого
молчания и указал на лес, откуда он только что вышел.