"Константин Иванович Коничев. Из жизни взятое" - читать интересную книгу автора

седины, смазаны чем-то резко пахнущим и зачесаны на затылок. Длинный нос
свернут на сторону. Выпирающие скулы во время разговора как-то болезненно,
криво пошаливают. Можно подумать, что он гримасничает или кого-то
передразнивает. На нем ладно сидела саржевая, по его фигуре сшитая
гимнастерка с двумя ромбами в малиновых петлицах. Он всегда был готов и
почему-то считал себя вправе просверлить повыше грудного кармана дырочку для
почетного значка, но пока дело о награждении находилось не дальше краевого
полномочного представительства и никак не двигалось в Москву...
- Не ломайте голову, молодой человек, - сказал, наконец, Касперт,
выходя из-за стола. - Не так давно, когда мы с представителем земельного
управления составляли маршруты следования к будущим спецпоселкам, мы
прислушивались к вашему, увы, неокрепшему голосу, полагая, что вы как
местный житель кое-что смыслите...
- Я не местный, товарищ начальник, - поспешил виновато пояснить
Судаков. - Я из Пошехонья. Учился в Череповце. Работая здесь, успел побывать
во многих уездах Вологодчины, потому и подсказывал некоторые пути.
- Из Пошехонья? Ванька Пошехонец! Вот так и получилось по-пошехонски...
По всем маршрутам графики движения нарушены. Вместо пяти суток, скажем, идут
десять, да еще и к месту не приходят.
- Я, товарищ начальник, в летнюю пору в командировках своими ногами
вымерял эти дорожки. По пятьдесят верст иногда в сутки выхаживал...
- И мы с тем представителем земотдела к вашим пешехонским выкладкам
подошли доверчиво. Летнюю мерку путей-дорог применили к зимним условиям. Вот
и получилось. Что ж, товарищ Судаков? Выговором в приказе вас отметить?
Этого мало... Довольно вам протирать здесь штаны. Сегодня же поведете по
одному из своих маршрутов семьсот кулаков вот сюда, в северную часть
Тотемского уезда... - Касперт, держа руки в карманах галифе, аккуратно,
носком сапога прикоснулся к лежавшей на ковре карте. - Вам понятно?
- Понятно. Откуда людей будем брать?
- Не людей, а кулаков, - поправил начальник. - Из-за стен Прилуцкого
монастыря. Семьсот трудоспособных. Часть из них - бывшие махновцы. Добавим
еще к этой колонне восемь десятков киргизов. В помощь вам дадим двух
милиционеров. Шестнадцать подвод для провизии и лесорубческого инвентаря.
Можете идти. Да, информируйте обо всем с каждого отделения связи по
телефону, телеграфу. Эксцессов и беглецов не должно быть... Вот мы и
посмотрим, как будете вы укладываться в рамки графика.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В ШИНЕЛИ, с кожаной сумкой на боку, с наганом на ремне, Судаков вошел
за ворота древнего Прилуцкого монастыря. Прибывшие с Украины куркули с
семьями разместились на многоярусных нарах в церквах и монастырских
служебных домах. Одни толкались на просторном дворе и кладбище возле своего
скарба. Другие, уставшие в длительном пути, сидели около костров, грелись,
кипятили воду, что-то варили, что-то выпекали на сковородках и шумно
балакали, перемешивая украинские слова с русскими.
Не успел Судаков разыскать коменданта, как спецпереселенцы обступили
его тесным кольцом. Вид они имели довольно невзрачный. По их облику нетрудно
было заметить горечь переживаемых ими обид, а за обидами - почувствовать
злобную покорность судьбе.