"Конкурс 2 Obec.Ractet. ПЕРВЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА" - читать интересную книгу автора

собиравшихся в соседнем поместье, известном под названием "Hе бей
копытом". Однако иного выхода, увы, не оставалось.
- Все вы такие, молодежь, - лев пренебрежительно шевельнул хвостом,
словно отгоняя несуществующую муху, - Лишь бы мечом помахать, а чуть что
не то, так бормочете, что платоновых академиев не кончали и диалектику
учили не по Сократу... Ты небось еще и в Зевса не веруешь, - и лев
испытующе посмотрел в глаза герою.
В Зевса Геракл верил. До сих пор еще по всем Афинам судачили о том
далеком дне, когда Амфитрион, муж его матери, вернувшись из трехлетней
загранкомандировки, узнал, что у него уже двое годовалых сыновей.
Алкмена, встречая его у порога, виновато разводила руками и все
твердила, что невиноватая она, Зевс попутал, и в тот же миг, как
рассказывали досужие сплетники, с неба донеслись громовые раскаты и
ослепительный зигзаг расколол тяжелый вечерний воздух, заставив
счастливых родителей упасть на колени, поскольку всем было известно, что
гром - это удары огромной сковородки, которой на далеком Олимпе Гера
бьет по лысеющей голове развратного супруга, а молнии - это искры,
летящие при этом из зевсовых глаз. Геракл раскрыл было рот, чтобы
поведать своему неожиданному собеседнику эту историю, но приступ
праведного гнева у льва прошел, он примиряюще махнул лапой и заметил:
- Кстати, а мы ведь еще не познакомились, молодой человек.
- Геракл, - представился Геракл.
- Бонифаций, - отрекомендовался лев.
Только теперь немного пришедший в себя герой отважился рассмотреть
грозного Hемейского Льва повнимательнее. Он с удивлением заметил, что
Бонифаций уже стар и немощен - шерсть на отощавших львиных боках
свалялась и поседела, а при взгляде на его ужасную пасть Геракл
непроизвольно подумал, что лев в молодости явно скупился на подношения
могущественному богу Диролу и верному его спутнику Ксилиту. Было
совершенно непонятно, как он мог одолеть лучших героев Эллады. Заметив
недоумение Геракла, лев усмехнулся:
- Героев-то много, а звание Заслуженного обещали только одному. Вот
они и спорили тут, кому первым идти на подвиг. Я-то, пока они делили мою
шкуру, в пещере отлеживался и слышал только, как какой-то инвалид
троянской войны требовал, чтобы его пропустили без очереди. Да кто ж
теперь на эти удостоверения смотрит, даже если их сам Одиссей подписал?
Герои, как известно, народ невоспитанный, где у них спор, там и драка.
Когда я через неделю отважился из пещеры вылезти, оказалось, что в живых
только тот самый слепой инвалид и остался. Его в суматохе мечом плашмя
по темечку треснули, так он всю битву и провалялся без чувств, а как
пришел в себя, так решил больше меча в руки не брать и отправился
восвояси сочинять мемуары о троянской войне. Видимо, крепко его по
голове ударили... Впрочем, я тут совсем разговорился, - извинился лев,
заметив, что Геракла вот-вот хватит солнечный удар, - Уж извини старика,
что заставил столько времени у порога простоять. Заходи ко мне,
побеседуем, - и лев вежливо пропустил героя вперед.
Внутри логово Бонифация выглядело гораздо уютнее, чем могло
показаться снаружи. В углу тихо потрескивал камин, растопленный львиными
кизяками, около него стоял непривычный Гераклу высокий стол, а особенный
шарм помещению придавал рекламный календарик на стене, изображавший