"Конкурс 2 Obec.Ractet. ПРОГУЛКА С ДРУЗЬЯМИ НА МАШИНЕ" - читать интересную книгу автора

впереди. "Предупредительный выстрел". Потянув за тросики, я развернул
"пулемет". Толя вел машину ровно и прямо. Мы пересекли площадь и
углубились в квартал. Так, полпути проехали.

* * *

Когда мы подъезжали к кольцевой дороге и уже виден был автобус, Толя
сказал, что он отвезет нас в аэропорт. Я показал ему на автобус и
прогуливавшихся около него двух мальчиков с автоматами "Узи". "Мне
чего-то хочется съездить..." - сказал он. Мы притормозили, и я высунулся
из машины, чтобы меня узнали и не ждали. Потом мы, сберегая тепло,
побыстрее захлопнули дверцу и тронулись.
Hа верхней точке маршрута мы остановились, и мы вдвоем вышли из
машины. Кругом был холод и снег. Мы выпили по крышечке кофе и выкурили
по сигарете. Воздух серебрился. "Я прощаюсь со страной, где прожил
жизнь, не разберу, чью" - процитировал я. Когда мы садились в машину, у
меня кружилась голова. И то сказать - восемь лет, как я бросил курить.
У въезда дорогу преградили нам опять два молодых человека с "Узи".
Они вполне изумленно взирали на "пулемет". Увидев мою визитку, они
улыбнулись и, хохотнув, махнули - проезжай!
Мы успели обо всем поговорить, мы успели поиграть с детьми, и Маша с
Толей даже поговорили о своем софтвер, что выглядело совсем уж
ирреально. То ли от нервного напряжения они хотели уверить себя, что все
в порядке, то ли сдуру? А я, собственно, уже вертелся с общественными
делами - ставил галочки в списках, с кем-то что-то согласовывал и еще
что-то делал. Бред какой-то. А еще, воровато оглянувшись, - аэропорт
все-таки - я сунул Толе в карман пистолет. Теперь ему он был нужнее. А
приемник я ему не отдал - во-первых, мне очень хотелось его иметь, а
во-вторых, у него был такой же.

* * *

Потом мы летели, пересекая границы, одну за другой, в голубом или нет
- синем - небе, над милосердными облаками, под которыми была невидна
несчастная земля, и я думал - почему он не дал нам пересесть в автобус,
почему поехал в аэропорт, тратя драгоценный бензин, и проводил нас до
трапа. И мне пришлось каждому тыкать в нос свою карточку, а Маша, задрав
нос-пуговку, повторяла раз за разом "This man has saved our lives and
has the right to see us off to the aircraft!"
А еще - я думаю - Толя привез нас в аэропорт и для того, чтобы все,
кто видел это, - и еврейские активисты, и последние репатрианты,
погружающиеся в бездонное брюхо стоящего не выключая моторов на
взлетно-посадочной полосе "Геркулеса", увидели и рассказали всем, как я
рассказываю вам - в России тоже еще не все кончено.

1992