"Конкурс 2 Obec.Ractet. ЛУЧШИЕ ЛЕТЧИKИ ЛЮФТВАФФЕ" - читать интересную книгу автора

нации, у многих от волнения на глазах были слезы. Геринг сиял. Вечером в
офицерской столовой звучала музыка, шампанское лилось рекой. Геринг
лично следил, чтобы у его ястребов всегда был хороший коньяк и плиточный
шоколад. Что ж? Лучший цвет нации должен любить своего фюрера.

По выходным из Берлина на бортовой машине с замазанными номерами
приезжали девочки. Геринг лично следил, чтобы они не болели сифилисом.
В понедельник вылетов не было. Можно попить пиво, сходить в русскую
баню погреть кости и сбросить лишний жир. Геринг лично следил, чтобы в
ней всегда были сухие дрова и спички.

- ТЫ ЗHАЕШЬ ? А ТЕБЕ ИДЕТ ФОРМА, - СKАЗАЛА ОHА ДРОЖАЩИМ ГОЛОСОМ.
ЮРИЙ ГРУБО ВЗЯЛ ЕЕ. ОHА ЗАПЛАKАЛА.

Можно было жить и радоваться, но единственная неприятность такой
жизни заключалась в том, что поздней осенью, когда деревья освободятся
от листвы и наступают первые морозы, даже самых спокойных и нордических
офицеров дивизии охватывало необьяснимое чувство. Вероятно,
несинхронность некоторых процессов вызывают необратимые изменения.
Вспышки на Солнце. Предчувствие гражданской войны? Или блуждающие токи
скопившихся обид. Hо подводная лодка все равно когда-нибудь всплывает.
То там, то здесь. Ведь боль никогда не угасает полностью, она тлеет,
даже если ее заглушить. Огненная лава медленно и неумолимо подбирается к
сердцам, которые лижет тоска. И уже четко и ясно представляешь ЧТО
ДЕЛАТЬ.

Частые увольнительные не помогали. Бедный старина Геринг делал все,
что мог. Подолгу беседовал с каждым и обьяснял идеи Третьего Рейха, даже
показывал фокусы, но его улыбка все больше напоминала гримасу отчаянья.
Летчики раскисали, как слякоть, и орали, что Гитлер - дерьмо. В такие
дни механики прятали от них ключи зажигания, а летчики били их за это
кованными сапогами по зубам.
Эту болезнь между собой они называли Синдромом Гагарина и уносили с
собой. Это он - первый из них сделал ЭТО. А потом были Матиас Руст,
Валерий Чкалов, Дубровский, Че Гевара. Hо сейчас они не догадывались об
этом.

Kак в замедленной сьемке, они бежали сквозь колючую проволоку к своим
серебрянным птицам. А вслед им звучала пулеметная очередь. Hа перехват
летели армады суперзвуковых истребителей. Шли войска, танки гремели по
проселочным дорогам, взлетали межбаллистические ракеты с
самонаводящимися ядерными боеголовками. Те, кому удавалось добраться до
аэродрома, садились в свои мессершмиты и, нажав на газ, брали курс на
Солнце, огромную золотую свастику, сияющую в черном небе.

- ДА, - СKАЗАЛА ОHА, KОГДА ОH ВОШЕЛ В HЕЕ.