"Конкурс 2 Obec.Ractet. СМЕЙСЯ, ПАЯЦ..." - читать интересную книгу автора

Его угораздило тем летом полюбить и вышло несчастье: любимая его
бросила. Да, спрятанное трудно поправить.
Я знаю (нет, все-таки форма прошедшего: знал) эту женщину. Женщина
она известная, хочется даже ее известность как бы расклинить, прописав
через старинное ять, чтобы звучало определение с придыханием, с легким
оборотным, - такое лучше изобразит.
Жаль. Усечен один из хрящиков "Ундервуда".
А подопечный? Достижение глубины чувств, получаемой отражением и
кругом, было незнакомо ему. Изъяснялся он примитивно.
- Hичего, - сказал я ему, - все мы трудные дети жизни, по словам
Манна. Увы, его каменная слава - величайшая помеха к его глубокому и
внимательному чтению, и еще долго ею останется. Hаучись говорить
достойно. Запомни, держу тебя не я, не она, не Бог, а твои руки. Так
терпи, терпи и с прищуром совершенствуй чувство!
Он разобиделся и даже начал покрикивать, пристукивая маленькой ногой,
но я понял, даже до того, как он ушел, что он будет совершенствовать
чувство.


6

Hо успехов и прытких скачков я от него не ждал, в чем ошибся и чему
порадовался.
Истинно птолемеевская космогония начала торжественно и безгранично
развертываться передо мной. Он явно чувствовал себя бессмертным, и
женщине своей утверждал бессмертие. Истерику пересилила
предопределенность.
Как грозно и крупно!
Ради своей девчонки, плебейки косоглазой, как я таких называю, он
выходит за предел времени.
Тучи, идущие растущей стеной по всей окружности горизонта, пыль,
крутящаяся под ветром и превращающаяся в смерч, дождь, неприветливый
сеятель, и прозрачный след тумана по утрам, живущий почти тайно, почти
незаконно, оказывается только и жаждали дождаться их
разглагольствований. Меня подмывало спросить: неужели господь Бог
проработал целую неделю без выходных с такими далеко идущими планами?
И мой черный город, моя родина тоже, как и все поименованное вечное
существовал для нее и его.
Чушь! Hо самозамкнутое развитие чувства.


7

Пришлось ему полечиться, и ударные снадобья сломили космогонический
хребет.
Тогда он принялся записывать; я в особом смысле говорю, потому как
письма он никогда на моей памяти не прекращал. Рожденные слиянием
юродства, безумия и горького, искреннего одиночества - вышли химеры.
Hо как они работали!
Я радовался. Я даже, хотя такое покажется неестественным, - ими