"Конкурс 2 Obec.Ractet. АФАНАСИЙ И КАЗИМИР" - читать интересную книгу автора

отдохать, с интересом и волнением наблюдая за этим аноманским вихрем.

Афанасий вдруг почувствовал контрапунктом звучащее мрачное
стихотворение, мгновенно разбившее уже почти сцепившиеся в анапест
образы и солидно заполнившее собой сознание. Слов ещё почти не было,
только две строчки пульсировали и задавали тон, не давая распасться
иллюзии.

Мне Васильевский остров не дорог
Я хочу умереть в Будапеште

Точной рифмы к словам "в Будапеште" не находилось и поэтому они
вытаскивали из мглы только непонятно к чему относящиеся созвучия
"сильнее чем прежде", "нельзя дать возродиться надежде". Затем появились
ещё две строчки:

Если вздумаю я утопиться,
Утоплюсь непременно в Дунае.

Вокруг них тоже завертелись какие-то рифмы, но ничего подходящего
пока не было.

Казимир очень долго с симпатией прислушивался к Афоне. Затем достал
блокнот и аккуратно сформулировал одолевавшее того стихотворение. В нём
говорилось о серой лодке, которая везла своего усталого пассажира по
Дунаю в сторону Будапешта, чтобы растворится под самым красивым мостом и
даровать отдых.

* * *

Hесколько фонарей, грубо натыканных за платформой, безуспешно
пытались разогнать темноту. Hевдалеке светлыми фрагментами виднелись
несколько киосков, наверняка полных вином и водкой, однако при мысли от
спиртном Афоня почувствовал отвращение. Он огляделся. От станции
"солнышком" отходило несколько дорог и Афоня уверенно выбрал ту из них,
над которой красиво висел Веспер.
Скоро станция скрылась из виду, глаза привыкли к тусклому звёздному
свету, достаточному для того, чтобы обрисовать границы асфальта. Иногда
Афанасий шёл, иногда бежал, иногда радовался, иногда плакал. Плеер
несколько раз выпадал из кармана и, наконец, остался валяться где-то на
дороге.
Дорога, по которой он шёл, была почему-то абсолютно безмашинна, и,
может быть поэтому, когда он вдруг услышал где-то сбоку одинокий шум
стремительной иномарки, то, не задумываясь, свернул в его сторону и,
пробравшись сквозь чёрную траву, через некоторое время вновь вышел на
асфальт.
Веспера не было видно. Рвущиеся из-за невидимых облаков звёзды
казалось хотели сорваться и размозжить голову, и в каждой звезде
мерещилась Ана - в одной добрая, в другой жестокая, но всюду настоящая -
такая любимая и желанная. Афанасий побежал, раскрыв объятия, стремясь