"Георгий Конн. Из истории Ленинграда (Humor)" - читать интересную книгу автора

навстречу Городницкому, у входа присобачили атлантов, и, перед сном, на них
мечтательно глядела камер-фрейлина. Пьяные крепостные вырезали из камня
какую-то гадость, а некий барин приказал выставить ее на набережную.
Свейский посол обругал гадость "сфинксом", и получил в морду. Король Карл
заявил протест, а Петр послал ему ноту "сам сфинкс!". Разразилась война.
наученный горьким опытом царь учредил кунцкамеру и отныне все гадости стали
храниться в ней. А свейского посла-охальника было велено не пущать.
Старший князь Меньшиков повелел сдать к рождеству здание синода. Пьяные
крепостные взяли встречный план и, зловеще ухмыляясь, сдали к седьмому
ноября. Не понявший намека владыка перерезал ленточку, и над зданием
взвился кумачевый плакат с надписью "Слава Богу!".
Вскоре открылась ассамблея. На митинге император назвал свой век 18-м
определяющим и обещал всем скорейшее построение развитого капитализма.
Пьяные крепостные кричали: "Ура!" И рвали рубаху на груди камер-фрейлины.
По вечерам Петр Алексеевич свершал моцион по сенатской площади,
подозрительно ее оглядывая и приговаривая: "ох, нутром чую, пора строить
Петропавловскую крепость, оплот моего самодержавного произвола!".
Пьяные крепостные живо воздвигнули каземат, а рачительный Меньшиков
заковал приемную комиссию в железа и посадил на испытание об'екта.
Вскоре Петр дал в ассамблее бал по случаю присвоения ему по итогам года
номера первого. На балу архитектор Расстрелли опростал штоф и обложил
зодчего Росси в стиле барокко. Растроенный Росси в отместку начертал ему на
плане петергофского сада сорок шесть туалетов. Изрядно попотел бедняга
Расстрелли, переделывая их в фонтаны.
Под шумок какой-то адмирал выстроил себе тейство без разрешения. Петр
осерчал, вызвал скульптора Клодта и повелел изваять адмирала в непотребном
виде. Так появилась лошадь на Аничковом мосту. А когда государь рассорился
с Аничкой, к первой лошади прибавилась вторая.
Потом бродячие сантехники проложили в городе водопровод, после чего город
в первый раз затопило. Бродячие электрики установили фонари, наказали всем
ждать открытия электричества и скрылись с деньгами. А затурканные мглой
обыватели заказывали в церквях молебны о пришествии Эдиссона. Прораб
Меньшиков получил героя крепостнического труда, зело заважничал и надулся.
Тут уж пришлось дать ему дважды героя. А всего получилось трижды.
В общем все было на мази. Поэтому государь-батюшка Петр Алексеевич счел
свою миссию выполненной, для острастки кого не успел - казнил, дорубил
окно, пригубил камер-фрейлину и вскоре помер. А рожденная им северная
Пальмира понеслась по волнам истории, размахивая мостами. Царям хронически
не везло. К власти пришел Петр III, прозванный лишним. За это начитавшаяся
"Отелло" знать удушила его и пошла читать "Муму".
Затем Павел получил в лоб табакеркой, хотя минздрав империи не раз
предупреждал его о вреде курения. А Николаю приснился Пушкин в буденовке.
Царь закричал, проснулся, выскочил в исподнем во двор своего императорского
величества, а там Герцен спит, и декабристы его будят. Царь назад, а там
Пушкин, но уже с наганом. Насилу успокоился.
Зато Александр, получив пулю в живот, облегченно вздохнул. Он, наконец,
узнал ответ на мучивший его все время вопрос: "Для чего народовольцы ходят
в тир?". Феодализм ветшал. Поскрипывали устои. Освобожденные крестьяне
наводнили Невский и приставали к прохожим с вопросами: "А, гдей тут, барин,
выколачивають прибавочную стоимость?". Тут уж очередной царь плюнул, и