"Вилли Конн. Хуанита умеет все" - читать интересную книгу автора

кроватями плешь Макроя остатками шампанского.
Девчонки тут же удалились в ванную на совещание.
- Послушай, Майк, - все так же сидя на полу, Пит облизнул стекавшее с
волос вино, - как-то неблагородно вышло. Ты получил Люси, а я пинок под зад.
- Не обижайся, Пит, но пинок от Королевы, наверное, стоит подержанной
продавщицы?
- А что, неплохая мысль, Норман. За это стоит выпить. Здесь не найдется
чего-нибудь покрепче проклятой французской кислятины? - Макрой пнул пустую
бутылку из-под шампанского.
- Есть добрый английский джин. Пит. Сорок два градуса вас устроят?
- В самый раз, Майк. В этом городе я всегда как на иголках. Здесь
происходит черт знает что. Я попытался рассеять суеверие людей как ученый.
Мое исследование закончилось тем, что сам стал суевернее их. Да, да, не
смейтесь, Норман, и не думайте, что я пьян. Вот этими глазами я видел
Большого Билла и Маркизу Монро, чтоб мне провалиться. Как вы думаете, поймут
меня в ученом мире?
- Когда я осознал свое бессилие, то убедил мэра вызвать вас. Но и вам
здесь повезло не больше, чем мне. Дерьмовый, дерьмовый городишко! Я ненавижу
его, но не могу отсюда уехать. Меня что-то держит. Поэтому я пью и
развратничаю, иначе я давно бы сошел с ума. Ваше здоровье, Майк, - Пит
опрокинул рюмку с ароматным, ясным, как слеза, джином, и Майк последовал его
примеру.
- Знаешь, Майк, - Макрой закинул в рот прихваченный из ресторана ломтик
буженины, - хоть ты и отбил у меня Люси, а я на тебя не в обиде, черт с
тобой! Однако, девчонки что-то застряли в ванной. Наверное, мудрят с
прической.
Майк усмехнулся.
- Боюсь, Пит, они заняты совсем другим, ведь Хуанита - лесбиянка.
- Что ты говоришь? - обрадовался Пит. - Вот это здорово. Значит, ты
тоже с носом, Майк! За это стоит выпить.

* * *

Расследование, запутанное чьей-то умелой и могущественной рукой, явно
зашло в тупик, и Майк был вынужден прибегнуть к хитрости...
Наутро из отеля вышел разбитной малый, весь в "шипах и коже". Его
помятый шлем, украшенный крестом и золоченой цепью, стальной нагрудник,
краги в металлических браслетах не оставляли сомнений в том, что он бывалый
рокер. Оседлав "заряженную" "Хонду", он с места поставил ее на заднее колесо
и так пронесся с полквартала в сторону пустыря, примыкавшего к вельмонтскому
кладбищу. А вслед за ним, как пчелы за горшком с патокой, помчались
городские пацаны.
На пустыре, после пары "отладных" трюков, он стал кумиром местной
шантрапы. Их секреты немедленно стали его секретами, а его сигареты их
всеобщим достоянием.

* * *

Через неделю после появления на вельмонтском пустыре отчаянного
каскадера четыре адресата получили совершенно одинаковые приглашения на