"Вилли Конн. Шкатулка с поцелуями" - читать интересную книгу автора

* * *

Выпроводив банкиров, шеф полиции по привычке закинул ноги на стол.
- Норман, вы хороший полицейский, но ничего не смыслите в бабах, -
Морли расстегнул мундир, выпуская на волю свое внушительное брюхо, как
выпускают из-за пазухи жирного кота. - Когда будете весить столько, сколько
я, вы поймете, что такое тонкая талия и маленькая упругая женская попка. Я
готов задушить вас, Норман, за то, что вы не желаете уложить в постель мою
секретаршу, в то время, как я только об этом и мечтаю.
- Сэр, вы не справедливы, я действительно не хотел укладывать Монику в
свою постель, но зато я уложил ее в вашу. Не моя вина, сэр, что вы оказались
таким мудаком.
- Но, но, Норман! Не забывайтесь, - миролюбиво прорычал Морли, словно
пес, которого в шутку дергают за хвост. - Если ваш начальник говорит, что вы
ни черта не смыслите в бабах, вы должны ответить: "Да, сэр!".
- Я очень изменился за последнее время, сэр.
- Слышал, слышал. Говорят, вы стали настоящим американским Дон-Жуаном.
Сейчас мы это проверим. Но имейте в виду, когда моя секретарша вам надоест,
вы передадите ее мне из рук в руки, как стодолларовую ассигнацию, Моника! -
шеф нажал кнопку и уставился на дверь, как на экран эротического "видика".
Сначала появились стройные пухленькие ножки, потом нечто, делающее их
существование целесообразным, затем тоненькая осиная талия и над всем этим,
словно восходящее солнце, клубнично-алые губы, не знавшие косметики.
- О, Моника! Вы великолепны! - забыв о существовании Морли, Майк
поднялся навстечу секретарше и попытался поцеловать ей ручки.
Но девушка неожиданно отстранилась.
- Мистер Норман, вы находитесь в приемной начальника полиции, а не на
студенческой вечеринке, - лицо Моники залила краска стыда и ненависти.
"Черт возьми, неужели это та девчонка, которая голяком пролежала всю
ночь рядом со мной, надеясь, что я ею воспользуюсь?"
- Слушаю, сэр! - с каким-то жестоким удовлетворением ответила
секретарша.

* * *

В это утро Ромул Кравински
Ромул ласково погладил лощенную банковскую бумагу. Это была настоящая
удача. Первая после того, как он, уволившись из полиции, открыл частное
сыскное бюро.
"Пять миллионов баксов! Как я их потащу из банка? Они весят не меньше,
чем мешок с картошкой. А почему бы и нет? Очень неплохая мысль!".
- Эй, Поль,
Поль охотно полез за руль "Сааба", а Ромул невольно залюбовался сыном.
В свои шестнадцать он выглядел не хуже, чем иной новобранец морской пехоты.
Отцовская любовь - нежная, как цветок, и суровая, как дуло пистолета, -
вот все, что составляло смысл жизни Ромула после смерти жены.
Но еще больше он сам значил для Поля.
- Берись за самое трудное, сынок, чтобы все остальное показалось
легким, - учил отец.
- О"кей, папа, - отвечал сын, оттачивая характер на безжалостном оселке