"Андрей Константинов, Александр Новиков. Байки служивых людей" - читать интересную книгу автора

общем, это не важно... Важно то, что Яна гражданина с филфака просто в упор
не замечала - триста лет он ей не нужен был, - так что этот "филфачник"
только слюни пускал и страдал ужасно от полной половой неудовлетворенности
и безответной любви... Я хватаю паренька за руку, тащу в курилку, сажаю на
подоконник и конкретно спрашиваю, хочет ли он Янку? Он, ясное дело, давится
слюной и говорит, что хочет. Я ему предлагаю: раз такое дело, то давай,
мол, я тебе мадемуазель Овчинникову принесу прямо сюда - сгружу, так
сказать, ее прямо на этот же подоконник, и по доступной цене, всего за
четвертной...
Филолог дрожащей лапкой молча выдает мне двадцать пять рублей, я скачу
за Янкой, шепчусь с ней недолго, потом подхватываю ее на руки и несу в
курилку... И все - товар сдал, товар принял... Я при четвертном...
Многие могут ужаснуться - до чего, мол, парень докатился? Живыми
женщинами, советскими студентками, торгует. Мерзость какая. Но фокус-то
заключался в том, что Янку я не продавал, потому как буквально через минуту
после сделки века она из курилки выскочила. Оно ведь как было? Я у этого
филфаковского деятеля поинтересовался - хочет ли он Янку? Потом я предложил
ему эту самую Янку за четвертной прямо в курилку принести. Но я же ни слова
не говорил насчет того, что мадемуазель Овчинникова будет с этим придурком
трахаться! В чем вся соль и заключалась. Бабу ему принесли? Принесли. А
дальше уже - твои проблемы, мил человек, кто ж виноват, что ты ее удержать
не сумел?.. Кто-нибудь шибко нравственный может, конечно, сказать, что я
этого бедолагу "развел" вчистую, пользуясь его глубокими чувствами. Что это
был чистый кидок. Но я с этим мнением категорически не согласен, потому что
задрот сам себя развел и кинул. А что касается его чувств, то они,
извините, никакой критики не выдерживают: парень говорит, что любит
девушку, - и соглашается купить свою любовь за четвертной у какого-то
похмельного скота. Простите великодушно, но это не любовь. И вообще, мне
таких козлов, которые согласны женщин за деньги покупать, ни капельки не
жаль. Поделом. К тому же можно и с другой стороны на проблему взглянуть:
этот друг филфачный всего-то за четвертной приобрел неоценимый жизненный
опыт, который, возможно, и позволил ему как-то подкорректировать
собственные моральные позиции и устои.
Правда, мне этот четвертной тоже особого счастья не принес. Пропили мы
его в тот же день с коллегами-переводягами. И вот тогда во всей своей
обнаженной мерзопакостности снова встала перед нами проблема: где ж взять
деньги, если душа горит и водки просит? А мозг между тем уже отказывался
выдавать оригинальные идеи и хитроумные комбинации. В такой ситуации что
остается? Только тупой и примитивный грабеж. Правда, должен заметить, что
по деньгам и вещам мы никогда с коллегами не промышляли, а вот водку у
таксистов и частников-спекулянтов экспроприировали. Это бывало. Они ее
возили по ночам и впаривали по двойной или даже тройной цене. Ночных-то
магазинов в те времена не было... Вот мы и... и боролись со спекуляцией
таким образом. При этом, конечно же, не злодействовали и не
душегубствовали, не били никого, не убивали. Все было опять же на одной
психологии выстроено. На "дело" мы ходили обычно втроем-вчетвером. Одного,
поинтеллигентнее который, на дорогу выставляли, остальные поблизости за
кустами прятались. Тот, который на дороге, машину останавливает и
спрашивает: "Простите, у вас водочку купить нельзя?" Водила, допустим,
говорит: "Можно". Тогда наш парень интересуется: "Позвольте на пробочку