"Александр Терентьевич Кононов. Повесть о верном сердце " - читать интересную книгу автора

- Э, брат, не наплюешь. Вот он на тебя может наплевать. Или, скажем,
даже на меня, хоть я и не простой мужик. - Евлампий оглядел свою новую
рубашку, сапоги и кинул взгляд на Гришины ноги. - Все равно и на меня он
может плюнуть, ничего не сделаешь. А я на него не могу, потому что
Тизенгаузены - первые богачи.
- Чего ты к нам привязался? - закричал Гриша в отчаянии. - Так было
хорошо без тебя!
Евлампий испугался и забормотал:
- Не смеете! Не смеете меня кинуть тут, я папашке своему нажалуюсь!
- Иди за нами на десять шагов сзади, - велел ему Гриша. - И вот что я
тебе скажу: мы в усадьбу-то, может, и совсем не вернемся.
Давно не езженная, густо заросшая подорожником лесная просека,
ровная, как стрела, открылась перед ними. Она уходила вдаль и кончилась
где-то у холма, на котором рядами высились молодые сосенки, и то, что они
росли ровными рядами, было необычно в этом лесу.
- Сбегаем посмотрим, что там, - предложил Гриша Яну, - а потом опять
пойдем по прямой дороге.
- Вы норовите убежать от меня, - откликнулся сзади Евлаша, - а я от
вас все равно не отстану!
Гриша с Яном бежали недолго, скоро остановились: на холме среди
сосенок белели кресты. Кладбище! Это, пожалуй, было пострашнее Викентьевой
двустволки. Гриша никогда не видал мертвецов, а разговора про них боялся
пуще всего.


5

Но кладбище не было безлюдным... Из-за сосенки вышел человек, и Гриша
узнал его: это был Кирюшка Комлев из деревни Савны. А за Кирюшкой
показался латыш с длинными волосами, в синей рубахе. Этот был незнакомый.
Кирюшка сказал весело:
- Свои!
- Дяденька Кирюша, что ты тут делаешь? - спросил Гриша.
- Караулю.
- Кого ж ты караулишь?
- А вот погоди... Увидишь.
Гриша вгляделся: по кладбищу ходили люди, но говора не было слышно.
Немного погодя раздалось заунывное пение: "О, Ерусалим, Ерусалим!" Этот
псалом Гриша слышал от Винцы. И Тэкля иногда его напевала - по
воскресеньям.
- Дядя Кирюша, это латышские похороны! - догадался Гриша. - А ты
зачем тут? Ты ж старовер.
- Я маловер, а не старовер, - весело оскалил белые зубы Кирюшка: -
мне можно и сюда - по-соседски. - Он поглядел на длинноволосого латыша и
подмигнул ему: - Верно, Кейнин?
Латыш подумал и улыбнулся:
- Можно мы пойдем туда, поглядим? - спросил Гриша.
- Можно.
Мальчики пошли к холму, а Кирюшка с незнакомцем остались на прежнем
месте, за сосной.