"Александр Терентьевич Кононов. Зори над городом " - читать интересную книгу автора

Александр Терентьевич Кононов

Зори над городом

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Варшавский поезд запаздывал по причинам, никому не ведомым. Так уж
повелось с самого начала войны - с августа четырнадцатого года.
Вокзал, памятный Григорию Шумову своими всегда полупустыми, гулкими
залами и нежилым холодом устланного плитами коридора, теперь был до отказа
набит народом.
Плечом к плечу стояли тут рослые лесорубы - латыши, русские, литовцы, -
с топорами за поясом, с пилами, бережно укутанными в чисто вымытое тряпье;
сидели на корзинках и сундучках женщины - истомленные лица их выражали,
казалось, одно только чувство: беспредельное терпение; какие-то молодцы
торговой складки - то ли приказчики, то ли купчики - в поддевках тонкого
сукна, в картузах с лаковыми козырьками бойко лузгали семечки на глазах у
седобородого швейцара; старик, видно, уже притомился воевать за порядок и
лишь поглядывал косо, с гневным укором.
Рядом с Гришей у самой стены жались в уголок двое раненых в мятых
шинелях, в папахах из убогой бумажной мерлушки; у одного была забинтована
голова, у другого рука висела на черной перевязи. Должно быть, оба
пробирались после госпиталя домой на короткую побывку.
От многолюдья воздух был тяжелый, влажный, дымный. Огромная люстра,
когда-то сверкавшая так нарядно среди розовых гирлянд и лавровых венков
щедро размалеванного потолка, теперь, в табачной мгле, еле маячила
маслянисто расплывшимся тусклым пятном.
Гриша протолкался к выходу, приоткрыл тугую дверь - ветер дохнул ему
навстречу ночной свежестью, брызнул в лицо каплями дождя, принес чуть
слышный запах паровозной гари. В темноте смутно поблескивали мокрые рельсы.
Одинокий фонарь порывисто качался на ветру, и от этого огромные тени летали
взад-вперед по залитым мазутом шпалам.
Где-то, совсем неподалеку, раздался начальственный, с хрипотцой,
преувеличенно властный окрик:
- Назад! Всех, кто высовывается, буду привлекать как шпионов!
Из сумрака шагнул на свет, угрожающе сутулясь, высоченный жандарм с
нашивками унтера.
Шумов усмехнулся и притворил дверь.
Весь город был освещен - правда, небогато, как и полагалось уездному
городу Российской империи. Да и на перроне беспрепятственно горел фонарь. А
днем - это всем было известно - каждый мог без всяких помех осмотреть
станцию до самых дальних ее закоулков, не скрывавших, конечно, никаких
военных тайн. К чему тогда этот окрик ретивого без нужды служаки? Но не по
своему же почину принялся унтер орать - значит, так оно полагалось.
Гриша вернулся к раненым. Лица их казались болезненно-серыми,
обескровленными; кое-как скроенные, застегнутые на железные крючки папахи
совсем не выглядели воинским убором.
Надо же было куда-то девать время, отведенное на ожидание застрявшего в