"Максим Кононенко. Танго" - читать интересную книгу автора

из Москвы было нельзя, надо было прорываться. А для этого нам нужен был
грузовик.
Первым его увидел Рудольф, вернее, не Рудольф, а Роди - как-то так
его звали, это я называл его Рудольф, потому что не знал точно, Роди или
Руди. Он был ирландец, его притащил Алексей к кому-то на день рождения,
по-моему, к Петрову, и Рудольф остался - понравилось ему с нами пить.
По-русски он не говорил почти, но в этом не было большой проблемы,
поскольку все мы могли объясниться с ним и на английском. Он стал бы
террористом, этот Рудольф, если бы вернулся к себе в Дублин, или Ольстер,
или куда там еще. Ему очень нравилось все происходящее, он любил такие
вещи и был к ним приспособлен гораздо лучше, чем мы. Наверное, поэтому
именно он нашел подходящий грузовик.
Ну как сказать, самый подходящий. Просто это был самый выдающийся
грузовик на улице, заслуга ирландца была лишь в том, что он первым его
увидел. Красного цвета, не очень большой, с теплым фургоном. В нем даже
было радио. Видимо, Рудольф не замечал русских грузовиков, он привык
другому. Жалко было портить такую красоту, но иначе мы не могли попасть
внутрь - Саша подобрал кусок кирпича и разбил стекло со стороны пассажира.
Я напряженно разглядывал ближайший перекресток и слушал тишину, мне
казалось, что вот сейчас я услышу этот знакомый шум армейской машины и
тогда нам всем кранты. Но вокруг было спокойно, как на кладбище, солдат на
такой окраине Москвы было мало, гораздо меньше, чем в центре. Не знаю, как
там разобрались, меня всегда раздражала фанатичная преданность
автомобилям, но тут она пригодилась - спустя каких-то пять минут грузовик
был заведен. Саша залез за руль, рядом сел Петя, остальные забрались в
фургон, который даже не пришлось взламывать - наивный владелец оставил
дверь открытой. Я уселся на удивительно мягкое для грузовика сиденье рядом
с Анькой и протянул ей сигарету. Она как всегда молча прикурила,
отвернулась и выпустила дым в открытое окно. Саша тронул.
Я умею водить машину, но не более того. Когда люди с места
наваливаются на педаль газа всем своим весом, мне всегда немного не по
себе. Я едва успел затянуться, как стекла безжизненных домов вокруг
слились в одну сплошную темно-серую полосу. Нас всех просто вдавило в
сиденья. Потом, когда Саша поворачивал вправо, меня кидало на Аньку, пепел
с сигареты сыпался на ее извечные зеленые джинсы, а она хваталась за мой
локоть, словно боясь вылететь в это крохотное окошко. И только я собрался
обнять ее левой рукой, хоть это и неудобно - обнимать женщину левой рукой,
как заметил мелькнувший в окне справа пропускной пункт, прямо у кольцевой
дороги.
Звука выстрелов я не понял. Сзади сидели Леня с Рудольфом, у Рудольфа
на это слух наточен, я когда услышал его крик, тут же схватил Аньку и
кинул ее на пол, сам упал на нее и замер.
По части скорости Саша был безупречен, но дырки в задней стенке
фургона появлялись еще несколько секунд - я успел досчитать до семнадцати.
Конечно, у них было немного шансов достать нас из автоматов, но они могли
устроить погоню. И уж, во всяком случае, нас теперь непременно будут ждать
на пятидесятом километре, а то и поедут навстречу. Я думал быстро, мне
свойственно думать быстро, это моя профессия, а Анька лежала подо мной
закрыв глаза и почти не дыша. Никто не поднимался еще минут десять после
того, как они прекратили стрелять. И странная вещь: я не слышал почти