"Максим Кононенко. Сумерки" - читать интересную книгу автора

вопрос о том, хотелось ему этого или нет... В его башке не было сейчас
места ни для дантиста, ни для учителя, ни даже для пива. Тень горячего
и влажного коллектора преследовала его, видение таинственной глубины
между раздвинутых ног сокольнических аллей. Он хотел избавиться от
этого, но густой пар окутывал его, не давал ни глотка свежего воздуха
всю оставшуюся дорогу до Ленинграда, весь остаток ночи накладываясь на
головную боль и сухость во рту, до тех самых божественных пор, когда
он исторг свое измученное тело на перрон Московского вокзала, наскоро
объяснив растерянному Изе путь-дорогу до "Бочонка".
Путь его лежал теперь по Невскому, до Гостиного двора, потом вниз,
в немосковскую глубину метро, далее до станции "Электросила". Через
какой-то час он был на месте и после положенных приветствий свалился
спать на первом попавшемся матрасе. Сон его был на сей раз черен и
спокоен. До самых до десяти вечера, когда начали приходить люди и при-
носить с собой пописы и балабасы. Тогда к ним присоединился и он.



6

Почти темно. Здесь вообще не любят яркого света - всегда полумрак.
Каждый о своем и все вместе ни о чем. За это он и любил Ленинград - за
отсутствие явно выраженного действия. Сейчас они выпьют по сто пятьде-
сят грамм и попросят его спеть, что-нибудь свое, тихое и приличное. И
он им не откажет, он никогда не откажет им здесь, в Ленинграде. А пока
он пойдет в ванную и настроит гитару, старую и заслуженную, украденную
неизвестно когда, неизвестно где, неизвестно кем и неизвестно, у кого.
Где теперь Аронович и Литератор? Что они делают? Куда вообще они де-
лись? Ванная - это место, где можно остаться совсем одному... Вгляды-
ваясь в зеркало, пытаться понять - пьян ты уже, или же еще нет. Белый
кафель располагает к одиночеству. Легко поворачивать колки, легко дер-
гать медиатором струну - строит, нет? Самое сложное - первые три стру-
ны. Здесь ты кажешься самому себе брошенным и желанным одновременно,
мистическое место, сравнимое по мистике только с кухней. Четвертая
струна. Теперь уже недолго. Зачем он здесь, что тянет его сюда? Прое-
хать восемьсот километров, напиться и проехать все те же восемьсот ки-
лометров, но уже в обратную сторону. Здесь тихо - в Москве быстро.
Здесь мягко - в Москве смело. Здесь странно - в Москве прочно. Когда
то он был здесь с ней, эта самая ванная видела ее, этот кафель еще
помнит ее руки, это зеркало еще помнит ее отражение, он уже почти не
помнит - а зеркало помнит. Пятая струна. Черт, ну почему?! Зачем?!
Шестая струна. Можно идти.
Как давно все-таки он не был здесь. Вот этот, например, чувак -
совсем неизвестен. И девочка в углу, та, тонкая и мрачная - никогда не
видел. И те двое, ужасного вида. Ну хорошо, разговоры, еще по одной.
Почему так редко приезжаю? Некогда все... Чем занимаюсь? Думаю. Думаю,
как жить дальше. Да нет, никак не могу придумать. Что еще? Еще пытаюсь
вспомнить, кто я. Никак не могу вспомнить. Никак не могу. Ничего смеш-
ного здесь нет, попробуйте-ка забыть, кто ты. Неудобно. Да, сейчас
споем чего-нибудь. Надо еще по одной. За что? Да просто так, хотя,