"Максим Кононенко. Сумерки" - читать интересную книгу автора

Что я в русском роке? Вопрос для идиота утром после свадьбы. Да в
сущности ничего. Грущу. В Ленинград что ли поехать?
Сколько раз он говорил себе не ходить к этим людям, а все ж ходил,
стоило им только позвонить и напомнить о себе. Ходил и показывался
всем тем, кому его показывали - а это вот он, тот самый, о котором вы
все так много слышали, такой талантливый, такой странный, такой инте-
ресный - только вот не складывается у него, не прет и все, так жалко
чувака... А он принимал все это, принимает и, наверно, будет принимать
- до тех пор, пока деньги не выйдут или поезд не задавит. До тех пор,
пока будет продолжаться его сумеречное безумие. Что вы говорите? Стра-
на такая? Ну, это конечно не Манхэттэн, но... Простите мне мой сукон-
ный патриотизм, я эту Тарасовку люблю, и вы мне тут не указ. Главное
что? Чтоб можно было поесть, поспать, выпить, ну и там... Так это все
есть! А что нету Гудзона там, статуи Свободы - так зато есть речка-се-
зонка и серебристого цвета солдат на пригорке. Нет, вы мне можете го-
ворить что угодно, но по улицам вечером я хожу спокойно. И ладно.
И не избавиться от ночного сияния.
В этих фонарях...
Это лето...
Эта жара ночная?
Вот сейчас потечет. Плюс сто, если никто не врет. Спасти мое ком-
фортабельное одиночество? Тридцать три альбома Элтона Джона, дождь,
гром, разрушение Кремля, нашествие муравьев-людоедов и маленький,
скромный переворотик - только уберите эту зелень из моих окон. Где
она? На углу Никитской, около кино. Нет сил даже доползти до телевизо-
ра, переключить канал и из новостей понять.
Я слышал, есть такие счастливые люди, которым не хватает часов в
сутках. Работа, дорога с работы, работа по дому, приготовление ужина,
употребление ужина, просмотр телепередач, супружеский долг, приготов-
ление завтрака, употребление завтрака, чтение утренних газет, дорога
на работу, работа, дорога с работы, работа по дому, приготовление ужи-
на, употребление ужина, просмотр телепередач, супружеский..., впрочем,
этого вполне может и не быть. Я не то, чтобы не понимаю, причем тут
счастье, нет, меня интересует, можно даже сказать - волнует вот какой
вопрос: вот я, идиот, разгильдяй и неудачник, вечная мамина беда - не
делаю ничего из вышеперечисленного. Я не еду на работу, не работаю, не
еду с работы, не работаю по дому, не готовлю ужин, не ужинаю, не прос-
матриваю телепередачи, не исполняю супр..., да, мы договорились, что
этого вполне может и не быть, так вот, я не готовлю завтрак, не завт-
ракаю, не читаю утренних газет (я вообще газет не читаю. Я вообще не
читаю.), не еду на работу. Я бездельничаю. Но (вот он мой вопрос) мне
тоже катастрофно и катаклизменно не хватает часов в сутках. Мне томи-
тельно желается, чтобы их было хотя бы двадцать восемь. Кроме того,
мне не хватает минут (а ну как семьдесят девять) и дней в году (пять-
сот двенадцать). А вот секунд можно даже и прибрать, ну, скажем, до
шестнадцати. Да, именно до шестнадцати. И представьте теперь бедного
студента-художника, который совсем перестал рисовать обнаженную натуру
и плавные спускоповороты улицы Рождественки. Что же рисует он, надежда
пустых залов и погибающих от скуки третьяковых? Циферблаты. Жестокие
бородатые профессора принуждают его рисовать круглые, квадратные и