"Максим Кононенко. Сумерки" - читать интересную книгу автора

происходящим, поделился своим мнением с журналистами. Он в частности
сказал: Во, гляди, еще одна лялька! Щас он ее покроет... (аплодисмен-
ты). Гляди, гляди, точно - покрыл (бурные продолжительные аплодисмен-
ты, переходящие в овацию. Слышны крики "Ура!", "Еще!" и "Мало!". У
всех встает). После завершения торжественно церемонии и осмотра дворца
(триста комнат, сто пятьдесят туалетов, все в коврах, в картинах, два
продовольственных магазина и отдел по сниженным ценам), молодожены и
молодомужья отправились в свадебное путешествие, в прекрасный город
На-Боку, где в день приплыва ознакомились с буровым хозяйством. Глав-
ный нефтяник Каспия выступил с отчетно-вступительной речью, где указал
на прекрасную Ги-Ви одной рукой, на буровую вышку "Гордость Саратова"
другой, прокричал "За козла ответишь!", два раза перекрестился, бух в
котел и там сварился. Присутствующие исполнили ритуальный танец жок и
отправились на улицы города, где уже шумел случайно пришедшийся на
этот день карнавал, посвященный приезду дорогих гостей меня и красави-
цы Ги-Ви. Толпы восторженных нефтяников окружали знаменитого меня, по-
жимали руки, хлопали по плечу, били в глаз и плевали в лицо. Луноликая
дочь тихого разумом Дзе была торжественно брошена в величественное
нефтяное озеро, где с восторгом плескалась и кричала "Ой, мамочка, как
же хорошо!" Простые и сложные рабочие люди, собравшиеся на строгом бе-
тонном берегу не могли насмотреться на такую красоту - прекрасную юную
Ги-Ви, купающуюся в спокойных и приветливых волнах озера. Так они и
стояли, пока солнцеподобную супругу именитого меня не съели нефтяные
крокодилы, старательно разведенные в этом нефтееме местным любителем
живой природы, потомственным негром в отставке, отсидке и отлежке. Ви-
дя такое дело присутствующие вновь обнажили кинжалы, заломили папахи и
зарезали всех крокодилов, которых ели в течение девяти дней, как и по-
лагается по христианскому обычаю. Прощание с дочерью венценосного Дзе
вылилось во всенародную манифестацию, участники которой требовали са-
мого сурового наказания врагу всех братских народов Хусейну и его по-
ганым приспешникам. Солидарный и щедрый я подарил опустевший дворец
детям, а хрустальный мост приказал разбить и осколки раздать нищим в
ознаменование вечной любви и дружбы. Дабы процесс любви не затягивал-
ся, занятый и незаменимый я отправился в столицу нашей родины, го-
род-герой Саранск, где и был застрелен в открытой автомашине из чер-
дачного окна публичной библиотеки. Свой ледоруб преступник бросил на
месте преступления, но несмотря на это был схвачен, тайно судим и при-
говорен к пожизненному пребыванию на моем посту. Я же, поскольку убит,
продолжать далее не могу и отправляюсь на улицу Пушкинскую, в пивбар
"Ладья", если я в Москве, или на Васильевский остров, в пивбар "Бочо-
нок", если я в Ленинграде.
Кстати, о Ленинграде - почему бы нам туда не съездить? А, ювелир?
Изя, на которого этот безумный рассказ произвел невероятное впечатле-
ние молчал. Эй, Менахем! Бог ты мой, думал Изя, да ведь он поэт! Поду-
мал бы так кто-нибудь другой... В Ленинггад? Да, родной мой, в Ленинг-
рад. У нас еще в запасе один поезд. В Ленинггад... А где это, пгедво-
дитель? Что это я вдруг стал предводителем? А впрочем... Как отчество
твое? Аронович? Хорошо, погнали в кассы. Водку не забудь! Изя так и не
смог ничего сказать в ответ.
А некоторое время спустя они уже сидели в полупустом вагоне и Изя,