"Алла Конова. Голос вечности." - читать интересную книгу автора

Посетители магазина узнали Маргуляна. Он чувствует их
скрытое внимание.
Это приятно щекочет самолюбие. Он просит упаковать игруш-
ки. Потом берет свертки и не спеша, с независимым видом нап-
равляется к выходу...
Вечером серьезно "обсуждает" с сыном перспективы развития
ракетной техники. А Милочке показывает, как ходит индюк...
И совсем уже поздно, перед тем, как лечь спать, дольше
обычного стоит над кроватками детей.
Они вдвоем с женой.
- Будь осторожен, - наставляет она, - не лезь первый ту-
да, где опасность. Я же знаю тебя: ты всегда первым ле-
зешь...
- Слушаю! - шутливо перебивает он. Обнимает ее полные
плечи.
- Давай лучше отдыхать.
И уже лежа в постели, засыпая, она все-таки шепчет:
- Я на сцене только отчаянная. А в жизни... За тебя боюсь
одного... Понимаешь? Только за тебя...

Квартира Нины Александровны в центре города. Бульвар Шев-
ченко. Второй этаж Окно распахнуто в ночь Комната отделана в
светлых тонах. И все в ней кажется каким-то радостным, почти
воздушным: и тончайшие занавески, и даже изящные кресла.
Один письменный стол тяжелый. Она открыла тумбу. Четыре ящи-
ка - и во всех аккуратно сложены общие тетради. В них то,
что еще недодумано: научные наблюдения, записки из Африки.
Семь лет в Анголе - это тоже что-то значит...
В открытое окно вливается море голосов и шелест листьев.
Нина Александровна долго сидит над чистой тетрадью. Об-
ложка нежно-зеленая, цвета весенней травы. В обложку встав-
лены фотографии сына. Володя - двухлетний мальчик, темногла-
зый, как мама, полненький и улыбающийся. А на второй - за семь
дней до гибели. Волосы откинуты со лба, еще мальчишеские гу-
бы твердо сжаты.
А ведь многие думают, что гибель сына гонит ее в Космос.
Каштанами пахнет Киев - это запах родины, запах детства и
юности. Жизнь была нелегкой, она бросала ее на север и на
юг, но этот запах остался, как остается дыхание надежд и мо-
лодости.
Поет ночной Киев. Внизу, в темноте бульвара, будущее,
мечты и чья-то первая любовь...
Нина Александровна пишет:
"Скоро я буду бесконечно далеко. А на Земле осталось...
эта пахучая темнота, этот невнятный шум голосов... И ты, Во-
лодя... Потому что Земля и ты - единое целое... Думая о Зем-
ле, я буду видеть тебя. Мне страшно вспоминать твои послед-
ние минуты. Бинты на груди. Без кровинки лицо.
- Прости, мама, но эта жертва была необходима, иначе по-
гибли бы многие... А я один... - Тебе тяжело было говорить.