"Григорий Иванович Коновалов. Былинка в поле (Роман) " - читать интересную книгу автора

трескуче, будто орех раскусил:
- Руби предателей!
Окружили отбившихся в песчаной котловине, секли пулеметным огнем,
рубили саблями. Поскольку на многих были ватные шапки вроде башлыков,
надежно защищавшие затылки и шеи, рубили их споднизу, по зубам... Когда в
мерцании клинков оборвался последний крик и посеченные, как бы
прислушиваясь к тишине, припали тяжело к пескам - только пальцы одного все
еще ощупывали кустик жухлой травинки, - Уганов снова натрусил из двугорлой
медной протабашшщы на ладонь паса, кинул было под язык, но промахнулся,
озеленил тугую коричневую скулу.
Бекназарова и трех телохранителей его Уганов взял живыми, суля им
сохранить жизнь, отпустить на все четыре стороны - вот только нужно
подписать кое-какпе бумаги.
На окраине аула их разоружили, заперли в подвале купеческого дома. Пока
заседал наверху наспех созданный ревтрибунал, Уганов велел Власу
подслушать, не договариваются ли азиаты убить недругов в дороге.
- Да разве нам попутно с басмачами, Митрии Иннокентьевич?
- Помалкивай, Власушка, может, и придется бежать вместе с ними в
Афганистан. Смотря как примут нас красные.
В подвале тюрки распахнули халаты, сняли с бритых голов и потрясли
белые папахи из каракуля-переростка, - посыпался песок родных пустынь.
Тюрки спросили своего главаря, долго ли будут держать их тут, вернут ли
им коней? Бекназаров молчал. Непроницаемо спокойным было сухое, с
печальными и строгими глазами лицо его. Он первым, сняв с чресел платок,
расстелил на кирпичном полу, сел и начал творить намаз. Помолившись, они
затянули песню, и воинственную, и печальную, которую исламисты поют лишь
раз в жизни, когда они окружены, нет выхода и надо умирать.
В песпе они называли себя посланцами ангела смерти Азраила. В ауле
родном за зеленым холмом воин оставил своп дом с молодою женой.


Прочь мысль о ней,
Солдат ничей,
Посланник грозного аллаха.
Не знать ни жалости, ни страха -
Таков удел солдата и вождя.


Не столько слова, сколько заунывный напев песни смертников растревожил
Власа, и он с жалостью и тоской вслушивался в их голоса, высокие и
напряженные:


Завтра солнце взойдет,
Сотворим мы намаз.
И обрушится враг
Черной тучей на нас...


Загремел снаружи замок, Бекназаров побледнел, по глаза его загорелись