"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу автора

направляясь от маршрутки к дому, Ю поймет, что привычная тропинка из еловых
веточек ведет к нашему подъезду. "Опять кто-то сдох. Здесь каждый день
кто-нибудь подыхает." Это просто непреодолимая сила. Магия природы. Высшая
справедливость. Те, о ком больше всех заботятся, рано или поздно сдохнут. А
мы будем жить вечно. Легко.
Металлические двери делать - одно мучение. И ни малейшего удовольствия.
Конечно, бывают на свете люди. Но чаще всего попадаются мрази. Каждая дверь
уникальна. Делается руками. И каждая мразь мечтает за уже готовое изделие
или не заплатить вообще, или сильно уменьшить цену. Мы устанавливаем двери
по всей области. Даже в райцентрах и заброшенных селах. Не совсем понятно
бывает, от кого может защитить та самая дверь в глухих пердях, однако наше
дело - терпеливо выслушать клиента, через дней 10 ему эту дверь быстро
установить и, прихватив выручку, немедленно уехать, пока клиент ничего не
понял. Как правило, всегда бывает мелкий, незначительный брак, и уже через
пятнадцать-двадцать минут клиент жалеет, что не нагрел нас на треть суммы.
Мы в это время уже далеко.
За 30 лет мне иногда везло, а иногда просто в нескромных дозах. Повезло
и на этот раз, поскольку вдруг откуда ни возьмись началась избирательная
кампания по выборам в Государственную Думу, и мне приходится уже не в первый
раз временно превращаться в политтехнолога. Я работаю в черном избирательном
штабе кандидата "руководителем отдела спецпроектов". В отделе кроме меня,
абсолютно верно, никого нет. Это закрытая должность. Кандидит хочет победить
Шандыбина. У меня в этом деле есть свои интересы - я хочу, чтоб лысый
продул. Любой ценой. Здесь личное. Мне не нравится "парламентская
оппозиция". Очень. Впрочем, большинство мне нравится еще меньше. Я
предпочитаю крайности. В результате Шандыбин, поджав хвост, с позором
пролетает. Быть может, в этом частично есть и моя скромная заслуга. Там, где
появляемся мы, никакой Шандыбин уже не катит.
У меня на этих выборах появился суровый, агрессивный и очень злобный
начальник. Руководитель избирательного штаба Виктор Мамошин, командир трех
сводных отрядов ОМОНа в первой чеченской войне. Маленькие глаза на фоне
опаленной, изъеденной ветром почти монгольской физиономии. Крепыш. По каждой
мелочи орет благим матом: "Коноплев, опять ты меня провоцируешь на
беззаконие. Я говорю тебе, НЕ НАДО, НЕ СМЕЙ! Что, тебе революция нужна? Мне
она вот на хер не нужна. Я историей интересовался. В каждой революции
участвуют идеалисты и придурки, а руководят и побеждают жулики и проходимцы.
Вспомни Ленина. Он же Россию предал, и товарищей своих по партии многих
предал, растоптал. Иуда. Брестский мир позорный. А вспомни 1991 год, как все
радовались. А кто победил? Ельцин, еще один Иуда? Предал всех нас. Ты что, и
вправду веришь, что там наверху можно найти хоть одного порядочного? И не
будет этого никогда, запомни".
Как и положено, Мамошин от природы был человеком смелым и талантливым.
И категорически не способным к кабинетным интригам. Поэтому его вечно
бросали на самые тяжелые участки административной работы то тут, то там, и
по ее завершении немедленно задвигали, как пыльный тапок. В угол. Более
подлые и продуманные интриганы. Так что не задержался он ни в армии, ни в
УВД, ни в обладминистрации. И сам служил в общем-то живым примером своим же
собственным воззрениям относительно того, кому достаются любые там победы.
Мой уход значительно разрядил обстановку на фирме, поскольку не очень
прибыльный для двоих хозяев бизнес я оставил своему другу, а сам погрузился