"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу автора

работы украл из рабочего шкафчика куртку и деньги. И решил Ваня человека
этого напугать. Усадил он его на колени, прицелился маузером в голову и
сказал:
- Верни куртку и деньги, нехороший человек, а не то я тебя убью!
- Клянусь, что верну, не убивай только!
И отправился Ваня, довольный, домой. И нехороший человек домой то же
вернулся. Сел за стол, взял ручку и листок бумаги, и начал писать:
"Председателю Комитета Государственной Безопасности СССР. Заявление.
Довожу до вашего сведения, что мой товарищ по работе, Сафронов Иван
Геннадьевич, проживающий в городе Москве по такому-то адресу, хранит при
себе огнестрельное оружие - пистолет системы Маузер, и готовит покушение на
Леонида Ильича Брежнева".
Арестовали Ваню крайне быстро, нашли пистолет, форму милицейскую, и
закрыли в тюрьме Лефортово. Напрасно Ваня объяснял следователям КГБ, что он
вор, да и то так, не настоящий, а для души только, и что политика ему до
одного места. Как оказалось, совершенно случайно одно из окон помещения, где
работал Ваня, выходило на трассу, по которой предполагалось движение кортежа
Генерального Секретаря. По версии следователей, именно в тот момент Ваня
должен был из окна своим древним маузером застрелить Леонида Ильича,
проезжающего на бешеной скорости в черном лимузине. Бред снабдили
свидетельскими показаниями женушки Ваниной. Малолетняя дурочка, с которой
немного пококетничал следователь, конечно, испугалась всемогущественного
КГБ, и, на всякий случай, подписала признание, что да, якобы, в личных
беседах дома муж ее Иван выражал недовольство политическим строем СССР.
Женушка понимала, что ей еще "жить и жить". А Ваня...
Ваня посидел около года в Лефортово и отправился в психарь. В один,
затем в другой. Режим был, однако, не очень жестким. Доктора и сестры
прекрасно понимали, кто нуждается в лечении, а кто нет, поэтому уколами и
таблетками Ваню не мучали особо. Даже домой, кажется, иногда отпускали.
Поскольку половая жизнь в лечебном учреждении была сильно ограничена,
пришлось Ване трахать пидараса, положив ему на спину черно-белую эротическую
фотографию. Судьба, однако, явила Ване скорое чудо - спустя три года Леонид
Ильич зажмурился. Сдох. И Ваню выпустили на волю. Он устроился на работу,
второй раз женился, и то же не очень удачно. Вспоминая
уголовно-процессуальные нравы Иван частенько повторял очень значимую фразу:
- Чистосердечное признание смягчает вину, но увеличивает срок.
Работая у меня на книжной точке, Иван жил один на Пражской. Была у него
лошадь Ириска, которую он очень любил. Трахал Ваня молодых сочных телок,
чаще всего замужних, и вскоре ему довольно круто свезло. Ванина, уже в
возрасте мама, вышла замуж за еврея, и они вместе с взрослым Ваней и его
сестрой уехали в США. Получили гражданство, и Ваня стал трак-драйвером.
Водителем больших грузовиков. Там, в Лос-Анжделесе, купил себе Ваня два
больших маузера и, вполне официально ездил с ними в тир - упражняться в
стрельбе. Только с лошадью Ваниной произошло несчастье. У человека, которому
Ваня оставил свою Ириску, лошадь отобрали какие-то злые люди. Забили на мясо
и продали. Человек тот ответить адекватно не смог, поскольку был инвалид, и
испугался.
Приезжая через несколько лет в Москву, Иван подумывал этих людей убить.
Я тогда жил у него дома. Иван радушно предоставил мне штук пять курток на
полу, где я прожил пару месяцев. Почти каждую ночь Иван приводил молодых