"Роберт Конквест. Большой террор. Книга 1" - читать интересную книгу автора

(замнаркома по военным делам, умерший до начала террора), Г. Е. Евдокимов
(секретарь Центрального Комитета партии) и много других влиятельных фигур.
Более того, Зиновьев все еще был хозяином ленинградской организации, и эта
организация единодушно голосовала против сталинского большинства. Таким
образом создалась интересная картина: партийные организации,
"представлявшие" рабочих Ленинграда и Москвы, единогласно принимали
резолюции, осуждающие одна другую. Троцкий ехидно спрашивал: "В чем
заключается социальное объяснение этого?".[34]
И опять Сталин сумел выступить в роли умеренного. Он представил
Зиновьева и Каменева как людей, желающих расправиться с большинством. Сталин
произнес тогда слова, которые потом пришлось сильно изменить в более поздних
изданиях его сочинений: "Крови Бухарина требуете? Не дадим вам его крови,
так и знайте". И дальше, критикуя платформу Зиновьева и Каменева: "Каков
смысл этой платформы? Что это значит? Это значит, руководить партией без
Рыкова, без Калинина, без Томского, без Молотова, без Бухарина... без
указанных мной товарищей руководить партией невозможно".[35]
Потерпев поражение, Зиновьев и Каменев, до того времени резко
настроенные против Троцкого, теперь обратились к нему за поддержкой и
сформировали "объединенную оппозицию". Вступив в блок с Троцким, Зиновьев и
Каменев вынуждены были принять его левые взгляды на экономическую политику,
а это немедленно объединило против них всех последователей ленинской линии,
в особенности Бухарина и его сторонников. Как отмечает историк Борис
Сува-рин, к 1926 году Троцкий "уже более или менее передал в руки Сталина
всю власть из-за своей неспособности к предвидению, из-за своей
выжидательной тактики, внезапно прерываемой непоследовательными вспышками,
из-за своих ошибочных расчетов".[36] Но решающей ошибкой Троцкого было, по
мнению того же Суварина, формирование блока с Зиновьевым и Каменевым, -
людьми, лишенными воли и авторитета, неспособными предложить ничего
конкретного в противовес своей дурной репутации. Троцкий не понимал, чем к
тому времени была партия, он не понимал самого существа стоявших перед ним
проблем.
В апреле 1926 года из Секретариата ЦК был выведен Евдокимов -
единственный оставшийся там сторонник Зиновьева. В июле из Политбюро был
исключен сам Зиновьев - его заменил сталинец Рудзутак, - а в октябре один за
другим изгнаны Троцкий и Каменев. В том же октябре оппозиция сдалась.
Зиновьев, Каменев, Троцкий, Пятаков, Сокольников и Евдокимов "признали свои
ошибки".[37] Так началась серия саморазоблачений оппозиционеров,
продолжавшаяся долгое время.
В 1927 году троцкистско-зиновьевский блок сделал еще одно, последнее
усилие. Побежденные и изолированные в руководящих партийных органах,
троцкисты-зиновьевцы решили апеллировать к "партийным массам" и рабочим (эта
мера свидетельствовала об их отрыве от реальности - массы были уже полностью
инертны и отчуждены). Была организована нелегальная троцкистская типография
и подготовлены демонстрации в Москве и Ленинграде.
Позже Мрачковский, Преображенский и Серебряков признали свою
ответственность за организацию подпольной типографии. Они все были
немедленно исключены из партии, а Мрачковский был арестован. Сталин придал
всему этому делу особенно зловещий характер с помощью провокатора ГПУ,
который давал показания как один из участников подпольной типографии и якобы
"бывший врангелевский офицер"- что было чистой фальшивкой.