"Роберт Конквест. Большой террор. Книга 1" - читать интересную книгу автора

режима в партии".[91] Авторы "платформы Рютина" обвиняли Бухарина, Рыкова и
Томского в капитуляции. "Платформа" предлагала экономическое отступление,
она требовала уменьшить капиталовложения в промышленность и освободить
крестьян, разрешив им свободно выходить из колхозов. В качестве первого шага
к восстановлению партийной демократии "платформа" требовала немедленного
восстановления в партии всех исключенных, в том числе Троцкого.
Однако "платформа" примечательна не столько своим открытым
провозглашением программы правых, сколько суровыми обвинениями по адресу
лично Сталина. Из 200 страниц "платформы" 50 посвящены этой теме, и в них
содержится решительное требование отстранить Сталина от руководства. В
"платформе" Сталин изображался "своего рода злым гением русской революции,
который, движимый интересами личного властолюбия и мстительности, привел
революцию на край пропасти".[92] Рютин видел, и гораздо яснее, чем старшие
участники оппозиции, что никакой возможности контролировать Сталина не было.
Вопрос стоял так: либо повиноваться, либо бунтовать.
Сталин изобразил дело так, будто "платформа" была призывом к его
убийству. На процессе Бухарина-Рыкова в 1938 году говорилось о том, что в
"рютинской платформе был зафиксирован переход к тактике насильственного
ниспровержения Советской власти... В суть рютинской платформы вошли
"дворцовый переворот", террор...".[93] Все это было, конечно, неправдой. Но
характеристика "платформы", которую власти вложили в уста обвиняемых на
процессе, показывает сталинский подход к делу Рютина: Сталин видел в
"платформе" повод для того, чтобы начать обвинять оппозицию в тяжелых
уголовных преступлениях.
Похоже, что Сталин надеялся на расстрел Рютина органами ОГПУ без
вовлечения в дело политических властей. Однако ОГПУ передало вопрос сперва
на рассмотрение Центральной Контрольной Комиссии (ЦКК). Это был орган,
формально стоявший вне партийной иерархии, в котором могли независимо
решаться дисциплинарные вопросы. Председателем ЦКК являлся обычно один из
высших руководителей Политбюро, который на время выходил из его состава.
После смерти Ленина пост председателя ЦКК занимал ряд сталинцев - Куйбышев,
Орджоникидзе, Андреев, а в момент, о котором идет речь, - Рудзутак.
Почувствовав, что дело Рютина было политическим делом, далеко выходящим за
пределы простого дисциплинарного вопроса, Рудзутак, в свою очередь, передал
дело на рассмотрение Политбюро. В этюде Николаевского "Как подготовлялся
Московский процесс. Из письма старого большевика" есть рассказ о том, как
вопрос Рютина обсуждался на заседании Политбюро, причем "наиболее
определенно против казни говорил Киров, которому и удалось увлечь за собою
большинство членов Политбюро".[94] Из другого источника о том же заседании
известно, что, помимо Кирова, против Сталина выступили также Орджоникидзе,
Куйбышев, Косиор, Калинин и Рудзутак, а Сталина поддержал один Каганович.
Даже Молотов и Андреев колебались.[95]
Осенью 1964 года в "Правде" была напечатана статья, из которой видно,
что расхождения во мнениях в Политбюро не только существовали, но были
именно такими, как описывают вышеприведенные источники. В статье
рассказывается о том, как Сталин попытался репрессировать армянского
коммуниста Назаретяна, но не смог этого сделать, так как в защиту Назаретяна
выступил Орджоникидзе, и Сталин знал, "что против "дела" Назаретяна в
Политбюро выступят также Киров и Куйбышев".[96] Это - весьма определенное
признание того, что в Политбюро существовало что-то вроде блока умеренных,