"Ширли Конран. Кровное родство (Книга 2)" - читать интересную книгу автора

романтическую паутину, которой окутывала свою жизнь с Билли. Наконец она
снова заговорила - тихо и медленно:
- Разве такое уж преступление - дать возможность несчастной или
униженной женщине хоть на несколько часов забыть о том, с чем она вынуждена
безропотно мириться, может быть, всю свою жизнь?
Она искренне верила, что ее романы дают читательницам возможность уйти
от серой обыденности, неуверенности и тревог, от разочарований и тяжкой,
нудной работы, от бедности и горя и, уж конечно, от тоскливой рутины
повседневной жизни, в которой нет и намека на перемены к лучшему.
Клер вздохнула:
- Ты не должна была внушать женщинам, что в один прекрасный день вся их
жизнь изменится неким чудесным образом, как в твоих романах. Ты заставляешь
их верить в романтическую дребедень, вместо того чтобы учить их смотреть в
лицо действительности. - Она говорила уже на повышенных тонах. - А в
результате очень трудно им приходится, когда они сталкиваются с реальными
проблемами, которые ставит перед ними жизнь.
- Клер, ты слишком возбуждена, - еле слышно выговорила Элинор.
Только тут Клер заметила руки бабушки, судорожно вцепившиеся в
простыни. Вот что скрывалось за ее спокойствием. Давая выход собственной
боли, Клер забыла, что разговаривает с очень больной, старой женщиной.
- Прости меня, Ба! Я не собиралась говорить сегодня на эту тему. Но ты
же знаешь, что я так думала всегда. И это не значит, что я не люблю тебя.
Но Элинор не собиралась сдаваться. В ее почти беззвучном шепоте была
непоколебимая убежденность, когда она сказала:
- Мои, как ты их называешь, романтические истории помогли вам, всем
троим, достигнуть жизни, не отягощенной заботами о хлебе насущном, - такой,
накую я, увы, не сумела дать вашему отцу. - Она сделала маленькую паузу и
ждала, что Клер начнет просить прощения. Но... после нескольких мгновений
неловкого обоюдного молчания Элинор заговорила снова - на сей раз твердо и
упрямо: - Значит, ты считаешь, что труд всей моей жизни ничего не стоит. Но
тогда ты и не воспользуешься его плодами. Если только не извинишься передо
мной, Клер.
Клер сделала над собой усилие, чтобы говорить ровно и мягко:
- Ба, я вовсе не считаю, что труд всей твоей жизни ничего не стоит. И я
не хочу даже говорить ни о каких деньгах. Это не имеет значения, Ба...
- Ты просишь извинения или нет? - голос Элинор дрожал. Ей показалось,
что старшая внучка хочет отмахнуться от всего, что она сделала для нее, но
на самом деле Клер собиралась сказать, что сейчас важнее всего бабушкино
здоровье.
В спальню из библиотеки решительно вошла Шушу:
- Твои десять минут истекли полчаса назад, Клер. А знай я, что разговор
пойдет на повышенных тонах, вообще не пустила бы тебя сюда.
Взбешенной Клер оставалось только хлопнуть дверью.
Вернувшись к себе, она позвонила в Ниццу, в агентство Кука, и заказала
билеты до Лондона. В Лос-Анджелес она не вернется, но и здесь не останется.
Она заберет Джоша и Кэти и уедет в Лондон, в удобный, уютный Лондон, где у
нее так много друзей и где она сумеет решить, что делать дальше со своей
жизнью.

Миранда, в зеленом бикини, загорала на южной террасе. Она,