"Алексей Константинов. Ноктюрн (Ассоциативная фантастика)" - читать интересную книгу автора

Арольд непроизвольно кивнул.
- Ну вот, - терпеливо улыбнулся ему собеседник, - а я, так сказать, не
совсем обычный ЭкзИм, предварительно прочитывать - это моя работа. Оперируя
вашими понятиями, я - редактор Книги Судеб Творца. Как недавно уже имел
честь представиться.
- М-мда? - протянул Арольд. - И в чьем же воображении, оперируя теперь
вашими понятиями, я существую сейчас?
- В моем.
- Ага, в вашем. А вы ЭкзИм, да?
- ЭкзИм.
- Что ж, звучит, - после некоторого раздумья одобрил Арольд. - Не
Господь, не Сатана. Работа, значит, такая. Чаю хотите?
- Да-да, разумеется, - оживился в своем углу посетитель. - Только
позже, если вы не против. У меня к вам еще есть некоторые вопросы, Ард. Это
ничего, что я вас так окорачиваю? Символично, возможно,
- А, валяйте, - вяло махнул рукой Арольд, - окорачивайте. Хоть и не
похоже. По-гречески это, вроде, выходит Жар? А может, и не по-гречески.
- По латыни, - мягко поправил ЭкзИм. - Так вот, вы - персонаж, а о
судьбе персонажей, естественно, строятся некоторые планы. Смею уверить, в
нашем прогнозе самоубийство не предусматривалось, даже наоборот -
возлагались определенные надежды. Здесь уж ваша инициатива, собственная. С
чего вот только? Эка невидаль - режим сменился! Кто бы другой еще, но для
вас-то это новостью не явилось, последние пять лет вы подобною ждали!
- Четыре, - поправил Арольд машинально. - Год была эйфория.
- Согласен, четыре, - снова закивал гость, - пусть будет четыре. Но вы
даже в мыслях не держали заранее! Решили так спонтанно и окончательно, что
иначе, как взять и реализоваться в вашей действительности, я уже не мог.
Арольд молчал, сосредоточенно собирая в стаканчик раскатившиеся по
столешнице карандаши.
- Объяснитесь! - требовательно возвысил голос ЭкзИм. - Что это?!
Издержки чересчур широкой свободы выбора? Так это проходит, поверьте.
- Эт' точно, - едва сдерживаясь, чтобы не нахамить, ядовито хмыкнул
Арольд, взбешенный вызывающим тоном ЭкзИма. - Если свобода, так уж точно
проходит, прямо на глазах тает. Завтра волонтеров с "БИЧами" подтянут,
сегодня вы подсуетились, время тянете, этак скоро не свободы - выбора не
останется. - И вдруг не выдержал жарко клубящейся перед глазами клочковатой
черноты, взвился: - Объяснений тебе?! Да чихать я хотел! Тошно от ваших
шизоидных сюжетов, понял, ты? Устал я! Устал. И им человек - ничто, молодцы,
теперь уже персонаж! Пошел вон из моего дома!
Глубокие глаза спокойно глядели на него в упор, и запоздало сделалось
стыдно мелочно выплеснутой эмоции. Арольд, вспыхнув, отвернулся, полез за
сигаретами, долго прикуривал, нервничал, спички ломались, часы стояли, дождь
за окном завис, не двигался, табак оказался сырой и кислый. Ну все одно к
одному! Какого черта он так со мной? Нельзя так со мной! Зверею я, когда так
говорят, не знаю, что могу тогда сделать, убить могу! И почти не помню
после, что делал, что наговорил. Жар какой-то доменный в голове поднимается,
пелена в глазах, и несет - разносит просто. Ничто я для них, ага, ничто -
знако-символьный образ, вот гад, а! Богема прилитературенная!
- Будь вы ничто, я бы тут не сидел, - резонно заметил ЭкзИм, - а что до
прочего - то на вашей совести. - Помолчал, о чем-то раздумывая, и неожиданно