"Владимир Константинов. Зверь " - читать интересную книгу автора

жилы, ростила сыновей. А когда они выросли, принесли ей новые беды. Старший
Борис был натуральным придурком и теперь не вылазил из дурдома, младший,
Семен, - из тюряги. Да, ей не позавидуешь. Определенно.
Остановившись перед дверью квартиры, обитой черным, вышеркавшимся от
времени дермантином, я достал из кобуры пистолет, осторожно постучал,
прислушался. Услышал шаркающие старческие шаги, затем раздался голос
хозяйки:
- Кто там?
- Вам телеграмма. Откройте, - сказал я.
- Какая еще, - проворчала недовольно Мария Ильинична, открывая дверь.
Увидев меня и узнав, охнула, побледнела и, прижав старческие натруженные
руки к груди, тихо проговорила: - Чего он опять сделал?!
- Здравствуй, тетя Маша! Ты не волнуйся. Думаю, что на этот раз все
обойдется. Просто у меня к нему есть разговор. Он дома?
- Дома. - Она махнула рукой в сторону двери, ведущей в большую
комнату. - С рыжей своей.
- С Клавкой?
- Ну а с кем же еще.
Я подошел к двери, приложил к ней ухо, прислушался. Тишина. Спят
голубки. Натрахались, а теперь отсыхают. Что ж, тем лучше. Не скажу, что их
пробуждение будет приятным, но то, что неожиданным - это точно. Я распахнул
дверь и заорал благим матом:
- Подъем!
Спавший с краю дивана-кровати Тугрик вскочил, ошалело уставился на меня
совершенно безумными глазами. Решив, что ему сниться кошмар в виде
улыбающегося мента, энергично протер глаза кулаками. Но ведение не исчезло.
Поняв, что все это ему не снится, он повел могучими плечами и взревел громче
пожарной сирены и страшнее трубного крика бизона в брачный период:
- Какого х.. тебе тут надо, мент поганый!
А его "мавр"... Ё-маё! Картина не для слабонервных. Это же милицейская
дубина, а не человеческий орган. Он у него что, постоянно "готов к труду и
обороне"? Скорее всего он буйствует с "голодухи" после восьмилетнего
воздержания.
- А ну прекрати лается, кобелина! - строго сказал я. - И прикрой свое
безобразие. Ты же не на уроке анатомии.
- Да пошел ты! - огрызнулся Семен и направился к двери, но на его пути
решительно и неприклонно встал мой младший товарищ. Тугрик остановился.
Человеком он был ученым и понимал, что любое физическое насилие над ментом
может быть разценено, как сопротивление. А за это ему корячился срок, и
срок, с учетом его "безупречной" биографии, немалый. Он оглянулся на меня и
нерешительно спросил:
- Чё, отлить нельзя что ли?
- Ну за кого ты нас, Сеня, принимаешь? Мы ж не инквизиторы
какие-нибудь, а простые российские менты. Игорек пропусти человека по нужде.
- Здравствуйте, Дмитрий Константинович! - Из-под одеяла показалась
круглая физиономия Мани-мани с всклокоченными химкой рыжими космами.
- Здравствуй, Клавдия! Дождалась своего ненаглядного?
- Ох, дождалась, Дмитрий Константинович! Прям даже не верится. А вы
что, опять по наши души? Когда только от вас покой будет.
- Что-то ты Мани-мани больно говорливая стала. Не к добру это. Вставай,