"Владимир Константинов. Зверь " - читать интересную книгу автора

- Кончайте эти сантименты, ребята. Рома, нам пора на работу.
В пивбаре "У дяди Вани" я никогда прежде не был, но предполагал, что
здесь увижу. Но реальность даже превзошла мои ожидания. Большой зал с
низкими потолками буквально плавал в слостых облаках табачного дыма. Пол
грязный и заплеванный. Стойко пахло перегаром и вяленой рыбой. В левой
половине зала слышался дружный хохот довольно большой компании - травили
анекдоты. Справа вероятно бывший шахтер с бывшей шахты сильно и красиво пел:
"А молодого коногона несут с разбитой головой". Напротив какой-то хмырь
предлагал другому хмырю выйти поговорить, но тот отказывался:
- А чё я там не видел? Если чё надо, здесь говори.
Вдохнув отравленного воздуха, Шилов надолго закашлялся.
- Побыстрее адаптируйся, Рома, к здешней атмосфере. Вполне возможно,
что нам с тобой предстоит прожить в ней не один час.
Отдышавшись, он смущенно проговорил:
- Да я ничего. Это так что-то... Нормально.
Я внимательно оглядел зал. Того, кого искал, я нашел в компании поющего
"шахтера". Оба сидели с хмурыми лицами, мусолили кружки, с тоской и
сожалением глядя, как уменьшается пиво.
- Рома, за мной! - скомандовал я и направился к столику.
- Что такие квелые мужики? - спросил я, садясь за столик. - Как сказал
классик - жизнь стала лучше, жить стало веселей. А классики всегда правы.
"Шахтер" прекратил пение, так и недорассказав о несчастной судьбе
безвременно погибшего коногона, и оба уставились на меня. В их глазах
бродила лютая, как синдром похмелья, злоба.
- А ты чё, такой веселый, да? - хмуро сказал Тятя и злобно сплюнул на
пол.
- А ты чё, такой некультурный, да? - передразнил я. - Расхаркался, что
верблюд. Смотреть противно! - Я скорчил презрительную мину.
Полное лицо Тяти пошло красными пятнами, а черные глаза стали
непредсказуемыми. Он ничего не понимал в происходящем. Мало того, что
какие-то незнакомые жлобы без спроса влезли в их компанию, так ещё и, блин,
оскорбляют?!
- Ты это на кого, сучара?! - зашипел он, будто очковая змея,
привстав. - Да я тебя щас по стенке размажу!
- Малыш, - обратился я к Шилову, - популярно объясни дяде, кто в этом
доме хозяин.
Тот молча подошел к Тяте, положил свои ручки ему на плечи и так
жиманул, так прижал к стулу, что тот разом присмерел, поняв, что его сто
двадцать килограммов жира и требухи ничего в сравнении со ста килограммами
стальных мускулов Малыша. И, обращаясь к Шилову, обиженно проговорил:
- А чё он тут, в натуре, права начал качать, кипеш поднял?!
- Ну, во-первых, кипеш поднял ни я, а ты. А я садился за ваш стол с
открытым сердцем и добрыми намерениями. Вижу - грустят мужики. Не иначе им
"финансы поют романсы". Дай, думаю. угощу их пивом. Во-вторых, из всех
человеческих пороков я главным образом ненавижу два - хмаства и невежества.
Словом, сильно ты меня, корешок, разочаровал и даже где-то по большому счету
расстроил.
- А ты это... Правда, хотел нам поставить? - с великим сомнением, но
проблесками надежды спросил Тятя.
- Опять обижаешь. Разве я похож на дешевого фраера, кто бессовестно